И посёлок – ровесник Баташевских заводов, и домик, в котором разместилась больница, если не того же возраста, то чуть помоложе. Решил посмотреть на всё сам.
Поехал рейсовым автобусом. Погода была чудесная, и я любовался зеленью берёз и белым черёмуховым покрывалом. В посёлке стояла та благостная тишина, какая бывает только в жаркий день в деревне. До больницы дошёл без труда. Она находится на взгорке, почти в середине улицы. Шум дороги до этого места не доходит. Двухэтажное здание выглядит снаружи прилично для своего возраста. Зелёная лужайка перед входом и скамеечки со столиком словно говорят, что здесь приятно подышать вечером, в тенёчке, и даже, может, помечтать. Одно меня насторожило, что у дома есть лишь палисадничек, а ограды, которая бы замыкала пространство вокруг больницы, нет.
И стало мне не по себе. Психологически. Так бывает, когда ощущаешь, что ты один и за твоей спиной – никого. Защиты нет. Только я собрался войти в здание с вопросом «Как же вы так живёте без…», как дверь распахнулась, и мне навстречу прямо-таки бросилась миловидная женщина с восклицанием:
– Данила! Неужели? Как вы догадались, что хотела звать вас на помощь? А тут вы сами пожаловали! Нет-нет, сначала гостя надо чаем напоить, а потом уж разговоры говорить.
Удивился я: вроде бы и не появлялся в этих местах, а знает меня хозяюшка-то. Потом во время нашего разговора не раз удивлялся, да ещё и вскрикивал: «Не может быть!»
Больничка – единственная в округе, где есть девять коек сестринского ухода, т.е. на них лежат или одинокие инвалиды, ждущие перевода в дома-интернаты, или те, кому требуется постоянный уход и медицинское наблюдение. Это как перевалочный пункт. Одних увозят, другие поступают. Есть одна палата дневного стационара для местных жителей. И уход, и содержание здесь вполне приличные, и пациенты отсыпаются, отъедаются и поправляются. В этом смысле – полный порядок. Однако какой ценой?
Здание отапливается дровами (хотя в посёлок проведён газ). На втором этаже (до 2015 года) находились ещё две стационарные палаты, в которых лечились местные жители. Теперь к их услугам только одно помещение дневного стационара на первом этаже. Верхние – закрыты. Такое решение после проверки приняли представители госпожнадзора. В тот год под Воронежем сгорел интернат для психоневрологических больных, и началась тотальная проверка подобных заведений. Пожарные сказали, что здание Вильской больницы старое, перекрытия деревянные, как бы чего не вышло, и, стало быть, закрываем второй этаж.
А дождливое лето прошлого года показало, что и крыша худая. Вода лилась в плафон в туалете. То ли от этого, то ли от чего ещё, но больница не раз оказывалась без света. Заведующая Татьяна Сельцова в прошлом году, в ноябре, обратилась со служебной запиской к главному врачу ЦРБ Владимиру Клочаю, где описала все нужды лечебного учреждения: требуется ремонт в процедурной и столовой, отсутствует ограждение вокруг здания, протекает крыша. Каких-то мер по исправлению не дождалась. Главврач сменил место работы. И проблемы никто решать не собирается. Татьяна Григорьевна вновь изложила их в записке от 28 марта уже этого года. Тишина. 14 мая поехала к и.о. главного врача Анастасии Соколовой тоже со служебной запиской. Услышала единственную хоть как-то обнадёживающую фразу: «А вы сходите к завхозу». Пошла. Результат нулевой.
Почему нужен забор у здания? Да потому что молодые люди устраивают здесь тусовки и посиделки с музыкой, песнями и криками. Окна палаты, в которой лежат инвалиды, выходят как раз во двор. Здравствуй, бессонница, прощай, покой! А на замечания тусовщики могут и окна побить.
Вот такую горестную историю узнал я в этой больничке.
Свои дополнения сделала начальник южного территориального управления Людмила Лизунова:
– На дворе XXI век, а в больнице санитарка носит дрова для печей. Крыша худая, ограды нет. Пожарные закрыли второй этаж – боятся за деревянные перекрытия. А мы боимся за пациентов. В посёлке четыре тысячи жителей. И на всех – одна палата дневного стационара! Я писала об этом как минимум трём (!) областным министрам здравоохранения. Письма были и от жителей посёлка. Думаете, кто-нибудь ответил? Как в пустоту. Ещё один факт. Больница несколько лет назад вошла в состав ЦРБ, а наша она только территориально. Вот ведь незадача!
Меня настораживает следующее. Когда под Воронежем сгорел интернат, стали проверять подобные заведения, и помню, как вице-премьер Ольга Голодец заявила, что стоит закрыть все медучреждения с деревянными перекрытиями и построить новые. Мы тогда подумали, вдруг и нам что-то построят. Потом видим: напрасно ждём. И факты говорят о том же. Вот у нас ФАП в Сноведи такой старый, что непонятно, как там работать. Написала в министерство. Ответили сразу. Даже завезли стройматериалы. Но они уже год так и лежат мёртвым грузом.
А потому – на что надеяться? Закрыть больницу нельзя, она обслуживает четыре тысячи жителей двух посёлков. Надо бы ремонтировать – но кому?
P.S. Я, Данила Вездеходов, беру на вилы ситуацию с больницей в Виле.
Записала Елена Липатова. Фото автора
