И вспоминали Выксу целых 65 лет
«Я из Лодзи. Детство моё выпало на начало Второй мировой войны. Когда в Польшу пришли немцы, многие бросились бежать в Советский Союз, на Украину. И наша семья тоже. Так мы очутились в Львове. Тысячи тысяч беженцев, ни работы для взрослых, ни школ для детей… Альтернатива – ехать в Сибирь. И тут вдруг появляется представитель Выксунского металлургического завода в поисках специалистов для предприятия. Мой отец ухватился за такое предложение, волновало его лишь одно: не в деревню ли нас зовут? Как сугубо городская, наша семья не представляла себя живущей на селе. Товарищ из Выксы успокоил: едем в город. И поехали», – Халина Лещинская не была в Выксе 65 лет, с 1946-го. Лишь в этом году ей удалось приехать в город своего детства и ранней юности, мысленно вернуться в суровую военную пору и наяву убедиться, как всё здесь изменилось за долгие десятилетия. Она рассказывает:
– Как сейчас помню, приехали и пошли искать: где же город? Всё оказалось совсем не так, как мы представляли. Деревянные дома, окна с наличниками, палисадники. Никаких тротуаров. Жили мы на улице Корнилова, теперь уже тех домов нет. Жили непросто. Папе не нашлось дела по профессии, пришлось идти кочегаром на железную дорогу. Мама сначала устроилась в вилопрокатный, потом сочла за лучшую работу с детишками, в яслях. Родилась сестрёнка. Соседи нас поддерживали. Кто тарелку принесёт, кто – ложку, кто – чугунок. Готовили еду в русской печи – ах! это так сердечно! Вспоминаются ночные очереди за хлебом. Папа как железнодорожник получал целый килограмм! А мы, как все, граммов 400. Просили всегда, чтобы дали буханку, а к ней – довесок. Была такая присказка: «Выкса, Муром, Кулебаки, все голодны, как собаки». Пили морковный чай с тянучками, которые можно было купить на рынке. Их готовили из патоки, на польском такие кондитерские изделия называются «мордоклей». Сумеречными вечерами сидели при свете самодельной коптилки. Делалась она так: берёшь бутылочку, из тряпочки скручиваешь фитиль, ну а мазут папа где-то нелегально доставал. Однажды принёс мне валенки, один серый, второй – коричневый. В таких и ходила. И в свою школу – школу №3 – тоже.
О ней особо. Я ни слова не знала по-русски. Четвёртый класс, а я буквы с доски срисовываю. Осталась на второй год. Постепенно всё наладилось. Замечательные у нас были учителя: Мария Васильевна Пучкова, Елена Ивановна Климова, Александр Николаевич Мальвинский, Варвара Ивановна Полянская, Николай Иванович Снегирев. Я сдружилась с одноклассниками. Не забыла Колю Гуцкова, за которым все девчонки бегали, всю жизнь переписывалась с Люсей Войтюк. А с Борей Антиповым, теперь он, конечно, Борис Фёдорович, мне удалось поговорить буквально на днях! Он сказал: «Думал ведь, что я последний! Что все ушли, один остался!». А я в ответ: нет, я тоже жива, нас всё-таки двое!
Минула пора детства: поездки на Лашман за малиной, летние лагеря – я была пионеркой! – в Курихе. Настала юность. Танцы, мальчики… В Выксе тогда было военно-мотоциклетное училище. Помните песню: «Мы встретились под клёнами с курсантом молодым…»? Клёны росли в городском парке, а вход в этот парк в сороковые был платным. Так что, ещё и за вход на танцплощадку платить?! Сидели мы с подругами на аллее близ танцплощадки, болтали ногами, чтобы все видели: мы в туфлях! Ждали, когда музыканты объявят перерыв. Мы – бегом к тем, кто выходил с контрамарками. Знаете ли, натанцевавшиеся иногда не возвращались на площадку, а уходили гулять. Ну а контрамарки отдавали нам. Мы, попав куда желали, живо переобувались в тапочки. Берегли туфли, вдруг оттопчут!
А потом была Победа. Ура! Не надо идти в школу, а все фильмы в кинотеатре – бесплатно. Годом позже мы вернулись на родину. Но с тех пор каждый год 9 мая я вспоминала Выксу, город, где я встретила Победу. Я помнила Выксу все 65 лет разлуки с ней. По профессии я русистка, окончила Варшавский университет, факультет русской филологии. Преподавала в высшей школе, по работе случалось бывать и в Москве. Сколько раз просила в ОВИРе: пустите меня в Выксу! Но Горьковская область была закрыта для иностранцев.
Много говорила о Выксе с мамой, которая скончалась всего три года назад, ей было 99. Она сетовала, что так и не удалось ей вновь побывать здесь. А в прошлом году, когда были страшные пожары, впервые за всю мою жизнь в Польше Выксу показали по телевизору. Мы отслеживали эти страшные события в Сети, и я думала – всё пропало, Выксу мне не увидеть никогда. Но увидела! Мы с сестрой Цеткой (сестра – единственный человек в Польше, у которого в паспорте написано: «Место рождения город Выкса») и сыном Владимиром всё-таки приехали сюда, и город оказался не таким уж и незнакомым. Ведь площадь перед главным административным зданием Выксы та самая, где в дни пожаров говорил с людьми Путин? Я её узнала, я видела её в телевизионных новостях!
А сам город не узнать. Современные улицы, мощнейшее производство (побывали на металлургическом заводе). Мой сын сказал: теперь, когда поеду поездом, буду думать, что стучащие под вагоном колёса наверняка сделаны в Выксе. У нас состоялась встреча с мэром города, он многое рассказал о Выксе. Конечно, это не тот город, что я оставила в 46-м, но в нём я получила весточку из прошлого. Сын вчера купил газету, принёс её мне: «Мама, смотри, это «Выксунский рабочий»! Надо же, он выходит с тех самых пор!». С тех пор, где осталась моё детство.
