«Хорошо мы жили!..»

Сразу следует оговориться: точная дата появления на свет деревни Чураевки в Выксунском уезде не указана в местных краеведческих работах. Нет данных о существовании упомянутого поселения и в объёмных общероссийских справочниках – таких, например, как «Волости и важнейшие селения Европейской России» (1886 г.). Однако бывшие чураевские жители, с которыми удалось пообщаться в процессе подготовки материала, в один голос утверждают, что возникновение их родной деревни произошло при советской власти и совпало с годом смерти вождя мирового пролетариата Ленина.

– Мой дедушка, Григорий Филиппович Соколов, ходатайствовал о переезде в наши края в 1923 году, – делится семейной историей 77-летняя Елена Александровна Савченко, уроженка рабочего посёлка Виля, а ныне – жительница Выксы с более чем полувековым стажем. – Дедушка к тому времени был женат и проживал в деревне Анохино Владимирской губернии. Многодетным крестьянам тогда постоянно не хватало земли, вот они и переезжали кто куда. В 1924 году дедушке дали добро на переселение, и он с семьёй тут же перебрался в Чураевку.

После ликвидации деревни в 1977 году местное кладбище пришло в запустение, поскольку бывшие чураевские жители редко наведывались на погост почтить память своих умерших родственников. Во время фоторепортажа Елена Савченко посетила могилу своей бабушки, похороненной в Чураевке в 1966-м году. В этих краях Елена Александровна побывала впервые за 40 с лишним лет…

Бывшая чураевская жительница, 81-летняя Нина Ивановна Бударгина, тоже утверждает, что именно 1924-й год – дата рождения её родного поселения:

– В 1923 году несколько многодетных семей из Вили, соседней Ляпухи и других деревень хлопотали о переезде. Взрослым надо было кормить своих детей, сами понимаете – крутились как могли. В 1924-м от властей было получено разрешение, тогда свыше десятка семей сразу стали обустраиваться на новом месте.

Нина Ивановна Бударгина (81 год): «Родилась я в Чураевке в большой семье. Мама, Мария Петровна, числилась разнорабочей в нашем колхозе. Папа, Иван Григорьевич Меркулов, был обычным рабочим. В начале войны отца призвали на фронт, а в 1942 году в одном из боёв его сильно ранило в ногу, он в итоге до конца жизни хромал. Я была малолеткой, но помню, как ходила встречать папу после выписки из госпиталя – он тогда приехал в Вилю на поезде. Отца комиссовали. Всякое было… После войны я окончила четыре класса в местной школе, больше нигде не училась – семье нужны были деньги. Подростком два раза в неделю на велосипеде ездила в Новодмитриевку за почтой, зимой чистила дороги в Чураевке, по одному сезону отработала на кирпичных заводах в Фирюсихе и Ляпухе… С 1961 года трудилась несколько лет в «Стройтермоизоляции», изолировала рубероидом и шлаковатой трубы отопления, причём не только в нашем городе, но и в Гремячеве, Ельце, Арзамасе, даже в грузинский Рустави один раз пришлось в командировку ехать! Когда уехала из деревни, то первое время, конечно, часто вспоминала родные места. Но рано или поздно наша Чураевка развалилась бы – безработица, удобств никаких, да и до города далеко…»

По моей просьбе Нина Ивановна составила список самых первых жителей Чураевки. В этом перечне значатся 11 фамилий: «М.И. Любшин с семьёй (шесть человек), Ф.Я. Соколов с семьёй (четыре человека), М.Ф. Соколов с семьёй (шесть человек), А.? Маркин (с семьёй четыре человека), Г.? Потапов с семьёй (шесть человек), Г.Ф. Соколов с семьёй (четыре человека), В.? Вдовин с семьёй (шесть человек), П.А. Маркин с семьёй (пять человек), А.К. Хебнев с семьёй (пять человек), Г.П. Меркулов с семьёй (шесть человек), Н.М. Чураев с семьёй (четыре человека)».

Из этих перечисленных семейств самым первым на необжитую территорию приехал Николай Чураев со своей супругой и двумя детьми. В первое десятилетие большевистского правления крупные и малые деревни появлялись на карте нашей страны как грибы после дождя, а с присвоением названий новым пунктам тогда зачастую не мудрствовали. Раз Чураев был первым жителем – быть деревне Чураевкой. Однако в данном случае топоним официально был присвоен поселению, по всей видимости, не сразу. А как иначе объяснить тот факт, что в солидном отечественном справочнике «Алфавитный список населённых пунктов Нижегородской губернии», изданном в 1925 году, нет ни слова об этой деревне?!

К концу 1920-х годов в Чураевке насчитывалось свыше двух десятков семей, а общее количество жителей приближалось к сотне. К этому времени сформировался окончательный вид поселения, который не менялся вплоть до самого развала деревни. Представьте прямую улицу длиной около полукилометра, по обеим сторонам которой стояли деревянные избы. Позади домов – огороды. Деревня находилась на ровной площадке, потому проблемы затопления в весенне-осенние сезоны для чураевцев не существовало. В 1930-1940-е годы крохотный магазинчик, в котором продавали предметы первой необходимости, размещался в половине пятистенного кондрушинского дома (на схеме – №12), а в послевоенное время для торговли построили отдельное деревянное здание в центре поселения. Палисадники – небольшие участки, отгороженные от уличной территории деревянным заборчиком, – были, как это ни странно, лишь у половины местных жителей. На этих клочках земли заботливые хозяйки, как правило, выращивали декоративные цветы. В каждом чураевском хозяйстве имелось большое поголовье домашнего скота – поросята, коровы, овцы и пр. Ещё до коллективизации силами жителей в деревне были выкопаны два крохотных прудика для различных нужд.

– Старшие дети в жару обычно ходили купаться на Железницу и Паршивку, которые протекали поблизости от Чураевки, ну а малышня плескалась в пруду, который находился в центре деревни, – с улыбкой вспоминает юные годы Елена Савченко. – В этом прудике домашние гуси и утки тоже любили поплавать. Бывало, заходишь в воду, чувствуешь – под ногой что-то круглое. Раскопаешь грунт, а там – гусиное яйцо. 

Был в деревне и свой престольный праздник – Троица. В этот день православные чураевцы ставили на улице берёзку – древний символ христианского праздника. В период сталинского правления в крупных населённых пунктах священники и миряне регулярно подвергались гонениям, но в отдалённых деревнях партийные руководители зачастую смотрели сквозь пальцы на чудачества крестьян – главное, чтобы норму выдавали. 

…В 1933 году в Чураевке был образован колхоз имени Кагановича. К слову, в дальнейшем в деревне произошёл пересмотр частных огородных владений. Цель этого изменения просматривалась легко – заманить людей в «общак». Чураевцам-колхозникам разрешалось иметь в пользовании огородные участки площадью до 50 соток, а для остальных жителей, не работающих на местном сельхозпредприятии (в основном это были труженики лесной промышленности), действовало ограничение – не более 20 соток земли на одну семью. Долгое время председателем чураевского колхоза был Иван Васильевич Залётин. Работа в местном хозяйстве была налажена быстро по советскому стандарту: в Чураевке в кратчайшие сроки возвели амбар и скотный двор, распахали поля для посевов гречихи, ржи, проса, овса и картофеля. На первых порах никакой техники в деревне не имелось, все работы велись исключительно вручную.

– Прекрасно помню, как в послевоенное время взрослые косили гречиху на колхозном поле, а мы, дети, им помогали, – рассказывает о колхозных буднях Нина Бударгина. – Гречиха вырастает до метра высотой, поэтому мужчины приделывали к косе специальный гребешок. Косишь – и гречиха не осыпается, ровненькой дорожкой укладывается…

Кроме мотоциклов, никакой другой техники у чураевских жителей в личном владении отродясь не было. При этом единственный в деревне мотоцикл с самодельным коробом для перевозки груза был только у лесника Григория Соколова (за рулём). Ориентировочное время создания снимка – начало 1950-х годов

Рутинная жизнь для советского колхозника в любом населённом пункте – это изнуряющий физический труд: посевная, уход за скотиной, уборка урожая. Работали за «палочки» – так в простонародье называли вертикальные отметки за трудодень в специальном журнале, по числу которых осенью производился расчёт продукцией с колхозниками («палочная» система просуществовала свыше трёх десятилетий, первые зарплаты в отечественных колхозах были выданы в июле 1966-го). Но как бы сильно ни окутывала организм расслабляющая сонливость после трудовой смены, у колхозников каждый вечер скапливалась куча обязательных домашних дел: накормить скотину в личном подворье, приготовить пищу, да и с огородом всегда было много хлопот.

Однако все бытовые проблемы показались местным жителям несерьёзными в роковом 1941 году, когда началась Великая Отечественная война. В эти первые месяцы чураевцы с замиранием сердца следили за фронтовыми сводками и дружно копали на окраине деревни окопы – конечно, не такие широкие и глубокие, как в Досчатом или Шиморском, а самые обычные, пехотные.

За четыре военных года в ряды Красной Армии было призвано больше половины трудоспособных чураевских мужчин (17 человек), четверо из них погибли в боях.

– С началом войны мой отец, Александр Петрович Маркин, работавший осмотрщиком вагонов на узкоколейке, получил повестку из военкомата, а в августе 1941-го  от него пришло последнее письмо, – рассказывает Елена Савченко. – Моя мама в ту пору была на последнем месяце беременности, и папа писал ей: «Если родится дочь, назови Леной, а если сын – Володей. Письма не пишите, ухожу в бой». И всё. С тех пор отец считался пропавшим без вести. Позже, когда я училась в школе, мне удалось узнать о папиной судьбе. Получилось это случайно: в конце 1940-х в наших школах ученики платили за обучение, вот я и обратилась в военкомат за справкой, что являюсь безотцовщиной – в этом случае ребёнка от оплаты освобождали. Тогда-то я и узнала в военкомате, что папа погиб в декабре 1942 года. Кстати, его имя выбито на памятнике павшим в ВОВ воинам рядом с железнодорожным депо ВМЗ. Ну а мама долгое время не могла получить компенсацию за потерю кормильца. В 1980-м ей наконец-то помогли оформить нужные бумаги, три месяца она получала деньги как вдова погибшего бойца, а потом умерла…

Информационный щит, прикрученный к стволу погибшего тополя в самом начале заброшенной деревни, – один из немногих артефактов, указывающих на то, что в данной местности полвека назад жили люди

После окончания Великой Отечественной жизнь в деревне мало-помалу вернулась в привычное русло. И следующий временной отрезок в Чураевке, конец 1940-х – середина 1950-х, с полным правом можно назвать самым благополучным в местной летописи.

– Хорошо мы тогда жили, – уверена Нина Бударгина. – Картошки по осени в подпол насыпали по самые «отворила» – верхние дверцы. Тыква тоже хорошо росла, каждый сезон по 100 штук собирали. Расставляли эти кругляши друг на друга и на завалинке сушили. А зимой тыкву вместе с морковью и свёклой парили в чугуне и ели.

Интересно отметить, что помидоры на чураевских огородах появились довольно поздно – лишь в начале 1960-х. Для сравнения: в Выксе к тому времени большинство горожан занимались культивацией томатов как минимум 10-15 лет. А в остальном вкусовые предпочтения в Чураевке в послевоенные годы были вполне заурядными. Жители в бочках солили грибы и огурцы, квасили капусту, выпекали в русских печах хлеб (в основном белый, напоминающий по форме пышку). Отварная картошка в чугуне, щи с мясом и чёрной капустой, гречневая или пшённая каша с молоком регулярно присутствовали в местном рационе. По выходным чураевские женщины пекли большие (почти с локоть!) пироги с разнообразной начинкой – с морковью, пшеном, капустой и даже со свёклой. Ну и, разумеется, блины – какое же деревенское меню без них! Напечёт хозяйка блинов, переложит на тарелку, смажет маслицем, нарежет клинышками – кушайте, пожалуйста!

Рассказывая о послевоенном периоде, Нина Ивановна Бударгина делает оговорку: ну да, тогда очень много трудились, но шумные молодёжные гулянки по вечерам с лихвой перекрывали монотонность рабочих будней:

– Клуба в деревне никогда не было, в свободное время мы собирались в здании правления. Здесь раз в месяц крутили привозные фильмы, тут мы играли «в козла» – это такая весёлая игра, когда по очереди запрыгивают друг другу на спину. Из уличных игр очень любили лапту, причём взрослые с нами играли наравне. Знаете, какой азарт был! А летними вечерами устраивали посиделки. Сначала собирались в центре деревни, но старики из соседних домов на нас постоянно ругались – они спать рано ложились, а мы шумели на всю улицу. В итоге лавочки перенесли на окраину Чураевки. Вот там мы и собирались в 1950-х, рассказывали что-то, шутили, лузгали семечки…

Начало 1950-х. Коллективное фото чураевских жителей в здании правления. В нижнем ряду второй слева – неунывающий деревенский гармонист Иван Васильевич Потапов, справа от него (по порядку) – братья Соколовы: Григорий Филиппович, Михаил Филиппович и Фёдор Филиппович. Вторая справа в верхнем ряду – Клавдия Соколова, супруга Григория. Третья слева в верхнем ряду – Анна Соколова, дочь Михаила Филипповича

Главным развлечением в послевоенной советской деревне была, разумеется, гармонь. Тот, кто умел играть на этом инструменте, считался видным парнем – вокруг гармониста постоянно увивались девчонки и просили что-нибудь сыграть.

– В Чураевке многие дети летом спали на сушилах, там было прохладно и такой замечательный запах сена окружал! – продолжает Нина Ивановна. – В нашей семье я была второй по старшинству, с малых лет помогала родителям. Косьбу освоила в 13 лет, косила вровень, ряд в ряд с мужчинами. Так вот, помню, как-то летом мать мне говорит: «Нинка, ложись пораньше, завтра в четыре утра мужики отправятся косить, пойдёшь с ними». Забралась я, значит, вечером на сеновал, уже почти заснула, вдруг слышу – гармонь на улице заиграла. Какой там сон! Пулей с сушил – и бегом! Прогуляла всю ночь, пришла домой, когда первые петухи уже начали петь. Только заснула, тут мама пришла – подъём, дескать, пора. А куда денешься, надо идти. Косишь-косишь, косишь-косишь, всё перерыва ждёшь. Глаза слипаются, сил нет! Спустя какое-то время мужики присядут отдохнуть, рядом с ними в траву бухнешься и кемаришь…

На протяжении всего периода существования Чураевки жители в деревне жили мирно, но в начале 1950-х здесь неожиданно произошла массовая драка. Заварушка случилась после того, как солдаты-срочники из расположенной неподалёку в лесу химической воинской части стали периодически наведываться в гости к чураевским красавицам. Местным парням 1935-1936 годов рождения это не понравилось – как же, наших девок уводят! И однажды деревенские ребята гурьбой набросились с кулаками на «химиков», да не тут-то было! Солдаты намотали на руку ремни (грозное оружие в рукопашной) и такого жару дали чураевцам, что те не выдержали и разбежались, а потом ещё долго прятались от преследователей в высокой картофельной ботве на деревенских огородах.

Начало 1950-х. Чураевский житель Григорий Соколов запечатлён во время сезонной охоты в местном лесу

…В 1951 году чураевский колхоз объединили с соседним новодмитриевским хозяйством. Новое сельхозпредприятие получило название «Новая Заря», управленческий центр располагался в Новодмитриевке. Но это явление, по сути, никак не отразилось на качестве жизни чураевцев. Наоборот, отдалённость от цивилизации сыграла с местными жителями злую шутку: после того как в 1950-х годах стало ясно, что деревенская школа не может полноценно обеспечить знаниями подрастающее поколение, чураевским детям приходилось продолжать обучение в соседнем посёлке Проволочном или в других ближайших деревнях. Да и с работой, по словам Нины Бударгиной, было не столь гладко: колхоз уже не удовлетворял возрастающие потребности населения. Эти факторы (отдалённость от города, желание найти новую работу, стремление дать детям достойное образование) стали главными причинами, в результате которых в 1960-х начался стремительный отток населения из Чураевки.

– Мы выехали из деревни в числе первых, это было в 1958-м году, – поясняет Нина Ивановна. – А уж после нас многие семьи подались кто куда. Шиморяновы и Соколовы разобрали свои дома и увезли в Вилю, там тогда предоставляли участки бывшим чураевцам. Маслихин и Мирошкина, если не ошибаюсь, переехали в Новодмитриевку, Кондрушины – в Фирюсиху, Гусевы – тоже в Вилю…

На этой площадке 60 лет назад были расположены в ряд несколько деревенских изб. В настоящее время бывшая чураевская территория представляет собой несколько открытых островков, которые постепенно зарастают кустами и молодыми сосенками

Итог печален: уже к началу 1970-х от недавно процветающей Чураевки остались рожки да ножки: колхозные угодья и постройки заброшены, большинство домов разобраны и перевезены. Самыми стойкими оказались Кикеевы, которые жили здесь до тех пор, пока хватало сил и терпения. Но агонизирующую деревню уже ничто не могло спасти: в 1977 году Чураевку официально признали нежилой.

Осмысливая в настоящее время чураевскую историю, задаёшься логичным вопросом: 53 года существования – это достаточно? Очевидно, что даже по человеческим меркам полвека – относительно малый срок, а уж для населённого пункта – и вовсе ничтожный. Всё дело в том, что Чураевка изначально была отдалена от цивилизации и многих сопутствующих благ жизни. И если в 1930-1940-е годы деревенские жители принимали установленный здесь ранее уклад, то к началу 1970-х местный быт оказался уже безнадёжно архаичным…

На снимке – разросшийся на приволье куст черёмухи, позади которого в советскую эпоху был расположен дом. За долгие годы забвения природа стёрла практически все следы человеческого пребывания в Чураевке. Прогуливаясь по заброшенной территории, определить прежнее расположение построек зачастую удавалось лишь по косвенным признакам

В 1990-е годы в нежилой Чураевке некий предприниматель вознамерился построить животноводческий комплекс. Однако из-за отдалённости от города и общей экономической нестабильности в стране этот проект потерпел крах. Остатки бетонных сводов недостроенных фермерских строений до сих пор видны на окраине урочища

В советскую эпоху на территории Чураевки находилось два небольших безымянных пруда. Первый водоём (в настоящее время практически полностью пересох) был расположен на окраине деревни и имел крохотные размеры. Другой пруд (на снимке) имел глубину чуть более метра и находился в центре поселения

Участок для погребения в Чураевке было расположен примерно в 300 метрах от поселения, практически на подступах к лесу. Это кладбище мы нашли совершенно случайно, банально сбившись с пути. Покосившиеся надгробия, облупившаяся краска на оградах, частокол молодых сосен вокруг могил – чураевский погост сейчас находится в сильно запущенном состоянии

В советские годы в этом районе (окраина Чураевки) был расположен сельскохозяйственный участок, теперь же здесь широким ковром расстилается лесная трава вперемежку с низенькими кустиками малины

Так в настоящее время выглядит центральная часть заброшенного поселения. Верится с трудом, но ещё каких-то 60 лет назад, в хрущёвский период правления местный воздух был наполнен человеческими голосами и никто из деревенских жителей не думал уезжать из отдалённой, но такой милой сердцу Чураевки. Жизнь рассудила иначе…