Собираясь в очередной отпуск всего на пять дней, никак ни ожидала, что проведу его не в Москве, как было запланировано. Хотела отвлечься, походить по театрам, погулять…
Впрочем, прошедший октябрь показал, что для того чтобы походить по театрам, вовсе не обязательно уезжать в столицу. Пожалуйста, прямо в Выксе и Цискаридзе с Лиепой, и «Тодес», и ЦАТРА. О чём ещё можно мечтать?! Причём по ценам гораздо ниже московских. Но смена обстановки нужна любому человеку, поэтому подъезжая на поезде к Москве ранним утром, я была в предощущении предстоящего счастья. Впереди встреча с друзьями, с которыми не виделась несколько месяцев.
– Через 12 часов мы улетаем в Киргизию снимать документальный фильм. Ты с нами? – ошарашил меня Рома прямо с порога. – Если ты устала, хочешь отдыхать и ничего не делать, оставайся здесь, квартира в твоём распоряжении. Если есть силы и готова проявить себя в новом качестве, поехали с нами. Работы много. Комфорта не обещаю, но жить будем в отеле, а не в юрте. Завтрак включён, обед и ужин – по обстоятельствам. Съёмки с утра до позднего вечера. Твоя задача – найти людей, которые знают героя нашего фильма и подготовить, чтобы они рассказали на камеру о том времени, когда он жил в их посёлке, и, желательно, о нём и его семье.
«Лучший отдых – смена деятельности. Никогда не участвовала в съёмках фильма. Да к тому же интересно посмотреть, чем киргизские деревни отличаются от наших, можно будет использовать потом в редакционном проекте «Деревеньки», – пронеслось у меня в голове. Я подумала и согласилась. И вот четыре часа полёта по маршруту Москва – Бишкек позади. Стремительно перебежав с самолёта в самолёт, я полетела в Ош, а ребята остались снимать столицу Киргизии. Аэропорт, вернее, место получения багажа в Оше, довольно экстремальное: под крытый навес заезжает трактор с тележкой и пассажиры налетают на него, как коршуны на добычу, расхватывая свой багаж. «А может, и не свой...» – подумала я, не обнаружив своего чемодана. Но заволноваться не успела, трактор уехал во второй рейс, дав мне время осмотреть окрестности и найти подходящего переводчика. Мне ведь нужно было ехать в деревню Жаны-Арык, где, как мне сказали, по-русски давно никто не разговаривает. Таксистов, уговаривающих поехать именно с ним, было много, и понаблюдав за ними, я остановила свой выбор на немолодом киргизе (правда, через час выяснилось, что он узбек, и что граница с Узбекистаном находится в километре от Оша).
Рамазан (так представился мой спутник. «Вообще-то меня зовут Розибой, но всем русским говорю Рамазан, вам так легче запомнить, ведь это название праздника, который все знают») довольно сносно говорил по-русски и с азартом включился в мою работу. «Начнём с чайханы, там узнаем все последние новости», – сказал он. «Мне не надо последние, моё задание – найти тех, кто жил в этой деревне в 50-е годы», – взмолилась я. «Этих тоже найдём в чайхане».
Он оказался прав. Первый же аксакал, с которым мы поговорили, рассказал, что русских в деревне почти не осталось, и что нам нужно искать братьев Андрющенко, они живут здесь уже больше 80 лет. Николай Филиппович и Филипп Филиппович оказались вполне бодрыми старичками в трезвом уме и здравой памяти. Повспоминали дела давно минувших дней, рассказали о быте села в далёкие 50-е годы, о том, что в те времена здесь в большинстве своём жили русские, а сейчас осталось только пять семей (при населении в 14 тысяч человек, когда строили канал Отуз-Адыр, теперь же, по данным переписи, – 5,2 тысячи), показали свои огороды, в которых из неубранного остались только свёкла да капуста, а на задах стояли живописные стога соломы от кукурузных початков (это для скотины на зиму). Но героя нашего фильма они не знали, в то время, когда он учился в Жаны-Арыке в 1-3-м классе, они служили в армии. Зато подсказали, что нужно обязательно поговорить с Мамажяном Баритахуновым (он родился сразу после войны), с Калмамат Талпалотовым (он здесь всю жизнь был директором школы), с муллой (он всё знает), с...
И закрутился калейдоскоп: встречи, переговоры, рассказы. Мы обрастали новыми знакомыми, которые называли новые имена, и к вечеру моя голова распухла от информации, а блокнот – от записей. Хорошо, что я по старой журналистской привычке все имена и факты записывала ручкой, а то бы назавтра точно не смогла вспомнить ни одной фамилии, тем более что все они звучат непривычно для русского уха.
На следующее утро мы с Рамазаном возили съёмочную группу по селу, как аборигены, прекрасно ориентируясь, где кто живёт и где находятся необходимые для съёмки строения 50-х годов прошлого столетия. Не обошлось и без приключений. Ближе к обеду к нам подъехала старенькая Audi, из неё вышли трое мужчин и стали выпытывать, что и для кого мы снимаем. Разобрались быстро. Оказалось, что Марат – депутат местного Совета, и что ему ещё вчера доложили, мол, по селу ездит какая-то русская и у всех расспрашивает про жизнь в селе. Поняв, что мы не новостные журналисты, а снимаем документальный фильм про далёкие 50-е годы, он успокоился и даже стал помогать нам. Дальше буду рассказывать по фотографиям, ведь лучше один раз увидеть... Не так ли?
Этот глубочайший овраг и есть канал Отуз-Адыр. Строить его начали ещё перед войной в 1939 году. Все работы велись вручную. На время войны стройку приостановили, а в конце 40-х продолжили уже с использованием техники. Так как наша страна в то время была многонациональной, то и работали на нём многие народности. Тогда-то в село и приехали тысячи русских, чтобы помочь провести воду к киргизским деревням. Ведь в той местности вода – это жизнь. Летом температура доходит до +40 0С при минимальном количестве осадков, зимой тоже не холодно: средняя температура -3 -7 0С. Водозаборный узел на реке Куршаб находится в Кара-Суйском районе и обеспечивает двустороннюю подачу воды в левобережный канал Отуз-Адыр и правобережный Кочкор-Ата. Общая площадь орошаемых земель составляет 17,5 тыс. га, из них 13,65 тыс. га приходится на систему канала Отуз-Адыр. Канал давал работу большинству жителей Жаны-Арыка, позже они работали в совхозе, но он распался с развалом СССР. Сейчас есть только табачная фабрика с очень ограниченным количеством рабочих мест.
Николай Андрющенко рассказывает о том, как изменилась жизнь в Жаны-Арыке.
Несмотря на то что в Жаны-Арыке мы работали в будни, практически каждый день видели свадебные кортежи с шикарным белым лимузиным. Марат пояснил, что в Киргизии совсем не обязательно ждать выходных, чтобы пожениться (я предположила, что это отчасти связано с тем, что работы там практически нет, а значит, праздник можно устраивать в любой день недели). А вот махр – это подарок жениха невесте – должен быть обязательно. Отара голов в 60 вполне подойдёт. Впрочем, щедрость дара зависит не от чувств жениха или расчётливости невестиной родни. В решение этого деликатного вопроса вмешиваются предки – если невеста из крепкого рода «с корнями», скупиться не принято. Не удивительно, что, знакомясь с потенциальной супругой, жених сразу же интересуется: «Ты из какой деревни?» (то есть какого роду-племени).
На переднем плане стоит стиральная машина, но женщины стирают вручную, всё из-за тех же перебоев в подаче электроэнергии. Девчонки шутят: «Ой, да нам не трудно, да на руках и быстрее всё получается!» Чтобы снять этот кадр, пришлось более получаса вести переговоры со свекровью этих молодых женщин. Она наотрез отказывалась давать разрешение. «Мужья на заработках, а вы тут будете для какого-то кино позировать?!» – ворчала она. Как оказалось позже, это типичная ситуация в киргизских деревнях: в доме свёкра и свекрови живут невестки всех сыновей. Готовят, убирают, стирают, ухаживают за хозяйством, воспитывают детей. И практически никто не работает, потому что негде. Основным источником дохода является заработок их мужей, уехавших на работу в Россию. Раз в полгода-год они приезжают домой погостить, через определённый срок на свет появляется новый ребёнок. И так по кругу... Мужчины живут и трудятся в другой стране, пока есть силы и место, куда их принимают на работу.
Как и в российских деревнях, дороги оставляют желать лучшего. И если на центральной улице села (догадайтесь, как она называлась? Конечно же, ул. Ленина) есть асфальт, то на всех остальных – в лучшем случае каменная отсыпка. Хотя люди не жалуются, правда, про то, что перебои с электричеством случаются практически ежедневно, сказали многие.
Есть много версий перевода слова «кыргыз». Мне понравилась та, которая утверждает, что по-русски это будет звучать как «красный, румяный». По крайней мере, эти школьники – вполне реальное тому доказательство. Про этих мальчишек так и хочется сказать: «кровь с молоком». Сейчас в Жаны-Арыке школа способна вместить 900 учащихся. А во времена, когда там учился герой нашего фильма, школой был частный дом из двух комнат. В одной занимались ребята первого и третьего классов, в другой – второго и четвёртого. И ведь выучились так, что теперь прославляют историю!
Семья Тонтакан Маматовой очень почитает свою бабушку. Уважение чувствуется в каждом жесте, в каждом слове. Живут не богато, но лучшие подушки – ей, Тонтакан. В доме нет ни столов, ни стульев, ни диванов, ни кроватей – всё на полу: и лежанка, и скатерть вместо стола.
Есть блюда, которые нужно именно чувствовать. И в первую очередь это плов. Можно изучить все тонкости приготовления, узнать нюансы, но всего этого может оказаться недостаточно для того, чтобы получить вкусный результат. Для этого нужно раскрыть его тайны. Но каждый шеф-повар свои хранит, если, конечно, плов – его коронное блюдо.
В центре Бишкека на площади Победы горит Вечный огонь, как память о погибших в Великой Отечественной войне. Пару лет назад пламя перестало гореть из-за поломки – комплектующие пришли в негодность. Но через месяц запчасти привезли из России. Люди несут цветы к мемориалу практически каждый день. В центре фотографии молодой киргиз Алмаз. Он живёт в столице, работает на нескольких работах одновременно, очень энергичный и деловой. Алмаз был нашим водителем в Бишкеке и с энтузиазмом организовывал места для наших съёмок. Но даже он нас спрашивал: «Ребята, а если я в Москву поеду, для меня там работа найдётся? Хочу, как вы, снимать фильмы. А ещё хочу много денег, чтобы прокормить семью».
А это Бишкек – столица Киргизии (в официальных документах пишут Кыргызская республика). Центральная городская мечеть являет собой целый комплекс, включающий в себя три зала, для совершения коллективных молитв – главный, пристройку, и старую мечеть, которой уже почти 100 лет!
Несмотря на то что сейчас во многих городах бывшего СССР ведётся ожесточённая борьба с памятниками (правда, непонятно, во имя чего!) в Бишкеке сохранился монумент вождю мировой революции. Мало того, правительством страны был принят особый закон по сохранению памятника. Вот такая толерантность! Правда, на главной площади Ала-Тоо оставить его не рискнули, установили у здания парламента. Массивная бронзовая фигура весит около 17 тонн. Сегодня это наиболее посещаемое туристами место: все желают сфотографироваться на фоне памятника Ильича.
Среди достопримечательностей Бишкека и Государственный флагшток, возле которого каждый час с 7 утра до 6 вечера происходит смена почётного караула.
Уже на обратной дороге, когда мы подъезжали к аэропорту, заметили удивительной красоты озеро и рыбака на берегу. Едва наша машина остановилась, чтобы мы могли заснять этот потрясающий вид, он тут же начал сматывать удочку. Оказалось, испугался, что мы из рыбнадзора, ведь здесь ловля рыбы запрещена.
Какие выводы я сделала из поездки? Разные. Главный: насколько велик был Советский Союз и как много людей до сих пор помнят о его былом величии. Не зря говорят: что имеем не храним, потерявши плачем!
Лиля Фролова. Фото Дениса Васильева
