Разведанные сны Сноведи

Сноведские жители хорошо знают, откуда пошло название их родного села. По преданию, его населённый пункт получил благодаря удивительным способностям некоего старца, который жил в этих местах и умел толковать сны. Чтобы получить разгадку сновидения, к старику приезжал народ со всей округи, и слава о нём с каждым посетителем росла. Люди так и говорили: «Пойду на снаведь» или, говоря другим языком, «пойду разведывать сны». Так в народе и закрепилось это наименование села, причём сначала имело хождение именно оригинальное название – Снаведь.

Срок в 290 лет для истории небольшой, а если взять для сравнения ещё два старейших посёлка в нашей области (Большое Мурашкино, год основания – 1377-й и Васильсурск, который ведёт летопись с 1523-го), то и вовсе окажется, что Сноведь (точка отсчёта – 1724 год) по сравнению с ними «совсем ещё мальчишка». Но два этих посёлка имеют приставку «городского типа», так что сравнение с нашим селом-юбиляром некорректно из-за «разных весовых категорий».

Да, таких сёл, как Сноведь, – с почти трёхсотлетней историей – в нашей стране единицы, потому повод гордиться своей богатой историей у местных жителей есть. Конечно, нынешняя численность сноведчан (по прописке – около 300, в реальности же не более 250 человек) сильно уступает баташёвским временам, когда в селе проживало около 4 800 человек. Однако в середине XVIII – начале XIX веков, когда сноведское предприятие было передовым в стране, люди специально приезжали сюда, чтобы зарабатывать. Поэтому не стоит удивляться большой численности людей в те далёкие годы.

Начнём экскурс в историю с самого начала. Сноведской завод был построен на казённых землях братьями Мезряковыми с помощью муромского специалиста Данилы Железнякова и запущен в 1724 году. Уже через 10 дней после старта было выплавлено 3000 пудов железа – что ж, неплохое начало. Однако после пуска предприятия появилась и первая серьёзная проблема – местные разбойники. Известно, что даже руду рабочие добывали под защитой ружей, ведь любителей поживиться на дармовщинку хватало. Кстати, в те далёкие времена разбойничьи банды не только совершали набеги на суше, но и наносили существенный урон судам на Оке, поскольку по этой реке доставлялась продукция на главную (на тот момент) торговую точку страны – Макарьевскую ярмарку. Царское правительство пыталось бороться с разбойниками, но на первых порах не слишком преуспело в этом.

Так вот, «сухопутные» грабители сыграли решающую роль в жизни завода: в 1726 году подкупленный рабочий открыл для шайки бандитов ворота, и завод после разграбления был предан огню. Так банально закончилась недолгая история первого Сноведского завода. Предпринимались попытки снова отстроить завод, но все начинания затухали на первых этапах, пока тульский заводчик Михаил Мосолов в 1756 году не попытался оформить документы на эту землю. Об этом узнал другой крупный магнат – Родион Иванович Баташёв, и опередил его с оформлением документов всего на два дня. Так сноведской завод перешёл в собственность к Баташёву-отцу, а далее по наследству – к его сыновьям. В 1783 году Иван и Андрей Баташёвы по-братски поделили имущество между собой, и младшему Ивану перешли во владение предприятия Выксунской группы. Началась вторая жизнь местного предприятия: в 1784 году был запущен Сноведской чугунолитейный завод, который с первых дней своей работы начал стремительно захватывать ведущие позиции на отечественном рынке металлургии.

Благодаря техническим новшествам и глубокой реконструкции в 1818-1823 гг. сноведское предприятие было признано лучшим литейным заводом в стране. Было от чего возгордиться тогда местным жителям! В те времена здесь отливали пушки и артиллерийские снаряды, перила, бюсты, мемориальные доски, столбы для ворот, решётки и многие другие чугунные изделия.

А ещё в Сноведи в те далёкие времена строили паровые машины и даже пароходы! Например, в 1831 году для Белозерского пароходства были построены два парохода («Пётр Великий» и «Николай») с паровыми машинами мощностью 45 и 50 л.с. В общем, трудовая жизнь здесь кипела вовсю. Для нормальной работы местного завода нужны были квалифицированные рабочие, многие из которых после переезда из других районов оставались здесь насовсем. В это время село Сноведь считалось одним из крупнейших населённых пунктов Нижегородской губернии: в 1863 году здесь насчитывалось 669 дворов и две церкви. Кроме того, в Сноведи каждые выходные проходил обязательный еженедельный базар. На заводе в тот период работало 860 рабочих и числилось следующее оборудование: две доменные печи и одна отражательная, пять рудообжигательных, три вагранки и два кричных горна. А ещё в ходу были 33 кузнечных горна, которые приводились в действие пятью водяными колёсами и тремя паровыми машинами. Однако из-за удалённости завода от других предприятий существенно повышалась цена на доставку привозной руды, и, кроме того, затруднялся экспорт готовой продукции.

Эти перечисленные факты привели к тому, что в 1894 г. легендарный завод на Сноведи – увы! – был закрыт из-за своей нерентабельности.

Русская поговорка гласит: «Рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше». Эта народная мудрость как нельзя лучше описывает местную жизнь после того, как Сноведской завод приказал долго жить. Люди потихоньку в поисках лучшей жизни потянулись в другие места, население Сноведи сокращалось. Потом в стране были две революции (1905-1907 и 1917 гг.), разрушительная гражданская война, НЭП, но село держалось на плаву, не обезлюдело. Новую страницу в сноведской истории стали писать красными чернилами: в 30-х годах прошлого века советская власть построила в селе колхоз, который хоть как-то объединял людей и давал надежду на лучшее местным жителям. Старожил Клавдия Андреевна Панфёрова рассказала в беседе, что приехала в Сноведь из Дмитриевых Гор (село во Владимирской области – прим. авт.) после замужества в 1950 году в весьма непростое для села время:

– Я работала телятницей в нашем колхозе, покойный ныне муж – лесорубом, вместе с ним воспитывали семерых детей. Как бы трудно не было, со всем справлялись! Ну да, мы, деревенские, книг не читали со школы, а когда их читать-то? Зато жили весело, дома никогда в селе не запирали, да и что взять-то было у нас? Лавка, печь и стол – разве это добыча?! У нашей семьи был участок 25 соток, так успевали и в колхозе работать, и свой надел обрабатывать. А ведь наш участок не являлся самым большим: у соседей кусок земли в 50 соток был, и они тоже «крутились», и всё успевали! В селе были своя кузница, клуб, библиотека, конюшня. Надо тебе вспахать свой участочек – колхоз лошадок без проблем выделял. Иногда к нам в клуб привозили кинофильмы, собирались на просмотр всем селом. А уж в город если надо… Сначала до Гибловки (Верхней Вереи – прим. авт.) 12 километров шли пешком, потом на поезде до Выксы. Продукты закупил или что там тебе надо было ещё сделал, и обратно на поезд, и те же 12 километров от станции до дома…

Вот так и жили здешние жители: рожали детей, трудились одновременно на двух фронтах (у себя дома и на местных колхозных полях – выращивали рожь, пшеницу, кукурузу), пока этот самый колхоз в перестроечные времена (на рубеже конца 80-х – начала 90-х) не начал чахнуть, а потом и вовсе развалился. И снова, как и 100 лет назад, люди потянулись из Сноведи в поисках лучшей доли…

Минули девяностые, наступил XXI век и, пожалуй, двумя главными событиями недавних лет были следующие: начало работ по восстановлению местной Преображенской церкви и страшные пожары в 2010 году. Церковь на данный момент уже почти готова, строители ровняют площадку возле храма, а вот природную стихию тех лет надо описать подробнее. Тогда, знойным летом 2010-го, свежие новости в округе напоминали фронтовую хронику с передовой: «огонь стёр с лица земли Шернавку», «лесной пожар подступает к Виле», «огненный смерч взял в кольцо Сноведь». Это действительно было страшно: 29 июля 2010 года жаркое дыхание лесного пожара почувствовали все местные жители, к домовладениям которых огонь подошёл вплотную, но, к великому счастью, всё обошлось. Тут надо отдать должное не только службам МЧС и пожарной охраны, но и самим селянам: не все покидали свои дома даже в такой безнадёжной ситуации, ежедневно объезжали территорию и в случае обнаружения огня сразу звонили.

А как живёт Сноведь сейчас, чем дышит? В современном селе пять улиц: Рожновская, Бугровская, Каменная Слобода, Базарная и Клубная. Названия говорят сами за себя. Есть ещё и шестая улица – Бутырки. Так полушутя-полуофициально местные жители называют небольшую полоску с несколькими домами, которая расположена на окраине села, как бы на отшибе, из-за чего и получила своё название.

Тем паче неожиданно и приятно было узнать, что в таком малочисленном населённом пункте действует дом творчества, где для местных ребятишек открыты несколько кружков – краеведческий, «Затейники» (учат рукоделию) и «Малышок». При нынешнем удручающем положении многих наших деревень и посёлков такое бережное отношение к своей истории и внимание к собственным детям в диковинку, и в этом видится заслуга местных активистов. С каждой улицы отбираются по два человека с твёрдой жизненной позицией, итого в сноведском общественном совете состоят 10 человек. Благодаря этим неравнодушным людям в селе стоит детский городок, реконструирован сквер, облагорожена местная аллея.

В самой Сноведи и поблизости расположены восемь пилорам, на одной из них я побывал, чтобы задать несколько вопросов о жизни села. Встретился с владельцем пилорамы, но он отказался фотографироваться и не горел желанием давать интервью, лишь на условиях анонимности рассказал следующее:

– Местных жителей на моей пилораме нет – пьют сильно, так что все работники у меня приезжие, из Выксы. Хотя здесь и работают несколько пилорам, никакой конкуренции у нас между собой нет, у каждого своя клиентура. Срезки и дрова местным поставляем, а часть отходов идёт на укладку лесовозной дороги в лесу…

На мой вопрос бизнесмену, стоит ли верить в будущее наших деревень, тот решительно заявляет: «Нет, деревня у нас в стране бесперспективна!»

…Около пилорамы меня ждёт водитель нашей редакционной машины и, кивая на стоящего рядом невысокого мужчину в тельняшке, предлагает сфотографировать у него в огороде арбузы и дыни. Собственная бахча? О, это интересно! Все втроём тут же выдвигаемся к владениям сноведского возделывателя, по дороге быстро знакомимся.

– Евгений Фёдорович Кочетков, – представляется житель. – Сейчас на пенсии, а так – всю жизнь шофёром работал. Сразу предупрежу: в этом году начало лета холодным выдалось, арбузы не особо большие. Ведь если июнь тёплый, то к осени у меня многие ягоды по 12–14 кг вырастали! Я тут на днях решил проверить на зрелость – срезал один арбуз, но рано ещё, не время: тот совсем белый внутри…

Спрашиваю Евгения Фёдоровича, как же он умудряется в наших климатических условиях такую капризную культуру выращивать, ожидая услышать в ответ внедрение супертехнологий в огородническом деле, но пенсионер не открывает мне Америку:

– Сначала беру обыкновенные арбузные семечки и заворачиваю их во влажную тряпочку. Семя прорастает – сажаю в баночку с землёй, потом в апреле переношу рассаду в теплицу. В грунт арбузную рассаду высаживаю в июне, но предварительно выкапываю яму метр на метр и засыпаю её добротным чернозёмом. Вот и всё, ничего сложного…

Отсняв фотозалпом кочетковские арбузы и дыни, в самом конце поездки навестил старосту села – Веру Ивановну Ползкову. Эта приветливая женщина в курсе всех сноведских дел. Она рассказывает про местную историю и скорое празднование знаменательного юбилея, гордится проделанной работой общественного совета, однако и про недостатки не молчит. Особенно горько говорить ей, бывшему директору здешней школы, когда заходит разговор о недавнем закрытии сноведской девятилетки в рамках проекта «Учительский дом»:

– И что это дало в итоге?! Наши дети теперь учатся в Проволочном, мы их в школьные будни вообще почти не видим! В 7 утра они уезжают на занятия и в 7 вечера возвращаются! Как можно было закрывать школу здесь, когда после объединения в проволоченской школе ребятишки теперь в две смены учатся? Это же трагедия! Мы и в местную прокуратуру писали, и в администрацию, и Шанцеву – никакого результата!

И, конечно, я не мог не затронуть в беседе с Верой Ивановной отвратительную разбитую дорогу, ведущую к селу. Та в ответ невесело улыбается:

– Эту дорогу в конце 70-х построили… Каждый, кто приезжает сюда, жалуется на эту трассу! От города к селу дорога сначала хорошая идёт, но это потому, что совпадает с маршрутом на базу отдыха ВМЗ, а дальше – безобразие, что и говорить! Делали дорожники ямочный ремонт, но снова вот одни сплошные выбоины. Нашим деревням так нужна помощь от государства, куда ж без неё сейчас?

…Ещё некоторое время мы говорили с Ползковой и подошедшей к нам соседкой о канувшем в лету заводе, проблемах с трудоустройством, местной маленькой ферме и живописном прудике. Напоследок в беседе выражаю надежду, что, возможно, к грядущему юбилею власти сделают презент жителям Сноведи в виде хорошего ремонта главной дороги. А то совсем как-то негоже без подарка, когда у знаменитого села такая солидная дата отмечается, не по-нашему.

В самом деле, почему бы и нет?