Эра Забвения. Часть 2

Эра Забвения. Часть 1

Летопись распавшихся выксунских деревень и посёлков в целом похожа на сюжет известной и любимой кинодрамы, мрачную развязку которой все уже давно знают наизусть. Но каждый раз смотришь и наивно надеешься: а вдруг всё будет хорошо? Увы, по ходу действия фильма позитивные сцены растворяются словно утренний туман после восхода солнца, и в итоге история заканчивается грустным финалом. Такой же печальный исход в жизненном сценарии был прописан для многих советских районных поселений. Относительно спокойный начальный период существования в небольших пунктах вроде Сармы, Чураевки или Указок сменился лихолетьем 1940-х, а после окончания Великой Отечественной войны эти отдалённые деревни и посёлки, едва-едва окрепнув, ожидаемо распались во второй половине XX века…

Безусловно, местные жители покидали свои места обитания не по доброй воле, собрать пожитки и переехать вместе с детьми в новый пункт их вынуждали бытовые и производственные обстоятельства. В этом-то и заключается сложность при восстановлении исторической хроники того или иного поселения: поди разберись, где теперь искать свидетелей той эпохи. В подобных ситуациях даже архивы являются слабыми помощниками. Однако вкупе с воспоминаниями бывших жителей советские документы помогают восстановить летопись конкретных пунктов.

Отголоски прошлых лет

Маленький лесной посёлок Чупалейского сельсовета под дивным названием Новая Эра – классическая «потеряшка» в выксунской истории. Об этом поселении информации сохранилось мало, но даже спустя полвека после ликвидации Эры местную историю можно, что называется, собрать заново.

В городском архиве автору этих строк удалось найти пожелтевший от времени документ под названием «Сведения о населённых пунктах Чупалейского сельсовета по состоянию на 1 марта 1964 года», в котором указаны 10 местных сёл, посёлков и кордонов – Ольховка, Димара, Илькино и пр. В графе «время возникновения» напротив Новой Эры стоит дата появления посёлка – 1919-й год. Получается, старая притча об основании данного поселения отшельниками на заре становления советской власти возникла не на пустом месте. Народная молва гласила, что в довоенный период на территории Новой Эры проживали несколько уединившихся от остального мира семей, у которых было даже своё отдельное кладбище. По соседству с отшельниками также проживали гончары, образовавшие в поселении некое подобие артели. Важно отметить, что после хрущёвского постановления 1956 года о запрете частных артельных предприятий и передаче их под крыло государства мелкие объединения ремесленников в сфере бытового обслуживания и художественных промыслов продолжали спокойно существовать. В послевоенное время в Новой Эре вместо кувшинов и мисок наладили кустарное производство мочалок и мешков из рогожи (подробнее об этом – в первой публикации «Эры забвения», «ВР» №48 от 6 декабря 2019 г.), но всё же стоит признать, что артельщики составляли лишь небольшую часть жителей посёлка. Практически все местные мужчины и женщины трудились в Димарском лесопункте. Например, лесоруб Воробьёв, переехавший в наш район в 1950-х годах вместе с семьёй из вознесенского посёлка Лашман, продолжал работать по профессии вплоть до своего отъезда из Эры.

Любопытное событие произошло в посёлке ориентировочно в период 1957-1959 гг. На окраину Новой Эры пригнали технику, и специалисты с помощью бура сделали глубокую скважину в земле. Эти земляные работы стали почвой для районных сплетен, что в посёлке нашли нефть, но точку якобы законсервировали до лучших времён. Однако люди ошибались. На самом деле в Эре целенаправленно пробурили родниковую скважину, из которой в дальнейшем производили забор и анализ грунтовых вод. Кстати, вода в роднике была изумительной. Бывший житель Новой Эры 63-летний Юрий Анатольевич Зуев рассказал по этому поводу следующее:

– Мы к этому роднику всем посёлком ходили с вёдрами. Вода была ледяная и чистейшая, как слезинка! Кстати, случай в тему. В середине 1970-х поехал я в Эру за ягодами. У нас же там и малины было навалом, и грибов видимо-невидимо, и орешник около речки рос. Посёлка к тому времени уже лет 10 не существовало, на месте домов совхозные поля вспахали, загончик для колхозных коров построили. Короче, набрал ягод, смотрю – около леса машина стоит, какие-то люди ходят. Подошёл узнать, в чём дело. Разговорились. Оказалось, это горьковские специалисты из какого-то научного института пробы воды здесь постоянно берут на наличие радиации. Они потом ещё и до Выксы на своей машине меня подвезли…

В середине 1950-х Новая Эра (а с ней и остальные выксунские населённые пункты) на протяжении почти трёх с половиной лет числилась в… Арзамасской области! Об этом событии помнят, пожалуй, лишь немногие наши долгожители, но факт остаётся фактом: в результате бюрократических нововведений Выксунский район с января 1954-го по апрель 1957-го входил де-юре в состав соседней территории.

Жизнь коротка, но годы продолжительны

Согласно архивным данным, в 1959 году в Новой Эре числилось 9 домов (всего с иными хозяйственными постройками – 11 строений), в которых проживало 40 человек. В период 1960-1962 гг. в посёлке насчитывалось 10 жилых строений (вместе с хозпостройками – 12) и 41 человек. Казалось бы, не так уж мало. Но дьявол, как известно, кроется в деталях. В двух местных избах жили одинокие женщины, а большую часть населения в Эре составляли несовершеннолетние дети. Например, у лесника Ивана Карпунина было четверо детей, у лесного рабочего Анатолия Зуева – трое, но самой большой по численности здесь считалась семья Приуполиных: с начала 1950-х и до 1970 года у них родилось 10 детей!

Период с середины 1950-х и до начала 1960-х годов – золотое время в недолгой летописи Новой Эры. Люди занимались хозяйством, растили детей, работали до седьмого пота и верили в лучшее. Дружно и весело в посёлке отмечали все значимые праздники – Новый год, день Великой Октябрьской социалистической революции, Первомай и т.д. В тёплое время года выносили столы с закуской прямо на улицу, а в ненастье собирались у кого-нибудь дома. Каждая семья приносила «в общий котёл» свои продукты: запечённый или варёный картофель, солёные грибы и огурцы, пироги с разнообразными начинками, свежее сальцо. Алкоголь на столах был, разумеется, тоже домашний – крепкая русская самогонка, бьющая по мозгам уже с первой стопки. 

Как известно, с самого основания СССР и вплоть до 1988 года в нашей стране на протяжении многих десятилетий пропагандировался атеизм. Но коммунисты так и не смогли обратить в безбожников всё население Советского Союза – слишком уж много разных народностей проживало на громадной территории. В послевоенное время практически в каждой сельской избе Выксунского района имелись божницы в красном углу. Открыто о своей вере не говорили, но и не прятались. В этом плане Новая Эра ничем не отличалась от иных выксунских деревень – здесь тоже можно было увидеть лампады и иконы. Почти все жители носили нательные крестики и образки – в посёлке продолжали чтить христианские традиции. В Эре традиционно отмечали особые православные дни (Пасху, Рождество и пр.), а также местный престольный праздник (приходился на Троицу, как и в соседней Чупалейке).

– Перед Пасхой отец с матерью всегда трясли матрасы, проветривали одежду, всё в доме драили и чистили. Ну а потом мы в новых рубахах ходили по посёлку христосоваться, – вспоминает Юрий Зуев. – Родители иногда брали нас с братом на гулянья в соседние посёлки. Праздники – это же всегда радость для детей. Помню, на Новый год мать ставила небольшую ёлочку в избе. Украшали самодельными бумажными цепями, снежинками, магазинными шариками, шишками. У меня дома до сих пор хранится старая советская ёлочная игрушка – кукурузный початок, реликвия! Ну а самый наш любимый праздник в детстве – это Октябрьская. В этот день в нашей семье всегда резали поросёнка. Паяльных ламп тогда не было, разводили костры, поросёнка обкладывали соломой и опаливали, а потом чистили кожу. Ну а мы, ребятня, всегда были рядышком – интересно же! Обычно взрослые давали нам свиной хвост (или ухо), и мы этот хвостик сами коптили на костре…

Важное уточнение: задолго до Октябрьской революции 7 ноября в русской деревне считалось «забойным» и «свежинным», поскольку именно в этот день крестьяне резали корову или свинью на личном подворье. Дело в том, что на селе 7 ноября традиционно был выходным – урожай собран, ударили первые морозы. При отрицательной температуре, как известно, продукты могут храниться очень долго, вот и рассудили здраво наши предки: коли уж выпал выходной, самое время отведать свежатинки. С утра топили баню, ибо горячей воды при обработке туши нужно было много, разводили костры, хозяйки готовили миски, плошки и тазики для кишок и мяса. Вероятно, защитники животных станут возмущаться: это же дикость, как можно отмечать забой существа?! Однако никакого кощунства тут, разумеется, нет, посмотрите на ситуацию со стороны деревенских жителей: коровы и поросята всегда были для крестьян (колхозников) источником пищи и не более того. При этом от качества ухода за животными напрямую зависело и качество будущего рациона самих селян, которые, напомню, всегда жили натуральным хозяйством.

Не всякая песня до конца допевается…

В начале брежневского правления стало окончательно ясно: деревенские школы-четырёхлетки в СССР безнадёжно устарели, молодёжь стремилась учиться и получить как минимум средне-специальное образование. Чтобы предоставить своим детям достойные условия для учёбы, родители были вынуждены переселяться из небольших отдалённых пунктов в город (или в крупные соседние сёла).

Вряд ли в начале 1960-х кто-то мог предсказать такой скорый финал для Новой Эры: посёлок развалился буквально за полтора-два года. Первыми отсюда выехали Рожновы, причём они даже не стали перевозить свой дом, и позднее это бесхозное жилище было продано на дрова. А далее в соседнюю Димару (5 км по лесной грунтовой дороге, которую невероятно размывало по весне) переселились Карпунины и Приуполины. Иван Зуев с супругой уехал в вознесенский Кузмол (ныне этого посёлка не существует), где позднее у молодой четы родилось трое детей. Следом семья Анатолия Зуева временно перебралась в Верхнюю Велетьму, Воробьёвы уехали в Мярю...

По состоянию на 1 марта 1964 года в посёлке оставалось 19 человек в четырёх домах. Последний официальный документ, в котором упоминается Новая Эра, – протокол заседания исполкома Чупалейского сельского совета депутатов от 19 марта 1964 года. Пятым пунктом на повестке дня отмечено: «Об изменении названия населённых пунктов сельсовета». Как гласит архивная запись, собравшиеся приняли следующее решение: «Посёлок Новая Эра, поскольку он находится рядом с Верхней Велетьмой, соединить в один посёлок и назвать посёлок Новая Эра Верхней Велетьмой». Оставим корявый стиль изложения в стороне, главное – смысл: стремительно угасающую Новую Эру члены исполкома сельсовета включили в состав соседнего пункта, но перевели чисто формально, на бумаге, поскольку никаких действий по спасению посёлка в реальности не собирались предпринимать…

Кроме отдалённости от центра, в числе основных причин распада Новой Эры можно с уверенностью назвать и отсутствие бытовых удобств. Из всех благ в посёлке имелись лишь радио да электричество, которое здесь пришло на смену керосиновым лампам в конце 1950-х (провода тянули из Димары). Даже продуктового ларька здесь никогда не было! Жители решали эти проблемы по-своему: овощи выращивали на личных участках, часть продуктов производили в домашних условиях, а в димарском или велетьминском магазине покупали лишь самое необходимое – соль, спички, хлеб, крупы, комковой сахар и пр. При этом бывшие жители Эры уточняют, что хлеб они «всегда старались купить в Димаре, буханки и булки там пекли наивкуснейшие». А вот в чупалейской пекарне, по словам очевидцев, хлеб был отвратительным, и потому местные «пятикилограммовые кирпичи покупали в основном на корм скотине».

– Когда мы жили в Эре, я хорошо запомнил, что папа с мамой выписывали «Горьковскую правду» и «Выксунский рабочий». Всем соседям в посёлке тоже какие-то журналы и газеты постоянно приносили, – переносится в далёкое детство Юрий Зуев. – Почтальонка Зайцева почти каждый день приходила пешком или приезжала на лошади из Чупалейки. И не только прессу приносила, но и разные извещения, переводы, телеграммы…

Родители Юрия Анатольевича были вынуждены сорваться с места в 1963 году из-за хронического безденежья. Детей надо было накормить-одеть, домашнее хозяйство требовало вложений и постоянного участия, но тяжёлая и малооплачиваемая работа отнимала львиную долю времени. В отдалении от цивилизации мелкие проблемы постоянно множились и наслаивались одна на другую, и в какой-то момент человек уже сам чётко осознавал: всё, хватит, так больше нельзя.

– Отец с матерью трудились в лесничестве, папа получал где-то 60-90 руб-лей, мать – тоже какие-то крохи, – восклицает Юрий Зуев. – При этом мама наравне с мужчинами работала – и дрова пилила, и сучки рубила, и доски в штабеля складывала. Тяжело, конечно, что  тут говорить! В общем, решили они подрядиться на целину, а нас, детей, оставили на время в Верхней Велетьме у деда с бабкой по отцовской линии. Когда родители обжились в другом регионе, папа вернулся и забрал нас. И пока я жил в Тюменской области, в середине 1960-х наша Эра окончательно развалилась. Приехал я в Выксу после 9-го класса, а на месте посёлка – ровное поле. Осталось от нашей Эры одно лишь название.

…Прошло свыше полвека с момента распада посёлка. Жителей, купивших или построивших свои дома в Новой Эре в 1950-х годах, уже давно нет в живых, а их дети разъехались по разным городам и областям. В частности, Владимир Зуев живёт в Тюменской области (см. фото), его брат Юрий – в Выксе, Николай Чикунов (ныне покойный) долгое время служил прапорщиком в соседней Саваслейке. 62-летняя Любовь Колобнева (в девичестве Карпунина) тоже проживает в Выксе, но родительский дом в Димаре не бросает, используя его как дачу:

– Когда я вышла замуж и переехала в Выксу, меня часто спрашивали: «Где ты родилась?», а я и не знала, как лучше объяснить, – смеётся Любовь Ивановна. – Скажу, что в Новой Эре, так ведь начнут переспрашивать и всё равно не поймут. И отвечала так: «Знаете, где Чупалейка находится? Вот от неё в 11 км и был наш посёлок!».