Отличный хирург, владеющий передовыми методиками лечения. Руководитель, заботящийся о том, чтобы учреждение, которое он возглавляет, было оснащено новейшим оборудованием, квалифицированными кадрами, чтобы пациенты комфортно чувствовали себя в отделениях и на приёме. Сегодня он у нас в гостях.
– Алексей Викторович, скажите, у Вас есть место, где Вы чувствуете себя комфортно?
– Там, где тихо. Мне хорошо, когда нет шума.
– Вы устаёте от общения с людьми?
– Устаю не от общения, а от того, что порой разговор не даёт результата. А он должен быть обязательно, даже самый минимальный, пусть негативный. Бывает так, что прошёл день, было много встреч, переговоров, споров, а что в конце? Пусто. А иногда иду домой и радуюсь: день хороший. Удалось принять решение по какому-то проекту.
– А как же работа хирурга? Тянет?
– Сейчас оперирую крайне редко. Знаете, в профессии хирурга для меня главное в том состоянии, которое появляется после удачно выполненной работы. Да, есть тяжёлое утомление, состояние физической, мышечной усталости, но есть и предвкушение отдыха впереди – значит, я хорошо трудился сегодня.
– Ваши главные достижения в жизни?
– Семья. Относительно достижений в профессиональном плане – мне трудно оценивать себя. Да и сами понятия «хороший или плохой врач» очень относительны. Например, вчера позвонил человек, которого я оперировал лет 12 назад, и попросил проконсультировать его… Мне это приятно. Если люди обращаются, значит, что-то умею.
– Вы ведь работали с асами хирургии…
– Да, то были хирурги от Бога. Они владели поистине энциклопедическими знаниями
и колоссальным опытом! И был результат.
– Чем отличалась хирургия недавнего прошлого от нынешней?
– Тем, что хирурги много оперировали, потому что их было мало. И они сами учились у Мастеров. Профессора и академики работали не только на кафедрах, но и в операционных. Сами проводили анестезию. Я немного застал то время и видел, как они это делают.
– А кто первым провёл лапароскопическую операцию?
– Первым, кто сделал диагностическую лапароскопию на простеньком аппарате с ограниченными возможностями, был Александр Иванович Чубиков. Это было достижение, потому что мы смогли увидеть то, что раньше было недоступно. То был колоссальный рывок вперёд. А первую серьёзную лапароскопическую операцию в медсанчасти ВМЗ провёл Евгений Иванович Милованов.
– У Вас были свои ученики?
– Не знаю, каким учителем был я, но те, кто работал вместе со мной, сейчас много чего умеют, и они на ведущих ролях.
– Хороший хирург – это…
– Тот, к кому обращаются часто не по «хирургическим» вопросам, а за советом. Ведь 90% вопросов – о том, как быть в той или иной ситуации, к какому специалисту обратиться, что делать, когда то-то и то-то. Или услышал человек о каком-то новом препарате и спрашивает, можно ли ему это принимать и т.д. Я бесконечно благодарен тем хирургам, которые учили меня. Потом, после окончания института, на встречах выяснялось, что та школа, которую я прошёл в Выксе, была одной из лучших. Тогда было наставничество в прямом смысле! Меня просто брали за руку и вели к тому, у кого надо учиться: «Смотри и запоминай. Делай как он!» В Нижнем всё не так. Зато там научный подход, там серьёзная школа. Поэтому сочетание фактического пребывания «на передовой», т.е. в периферийной больнице и в базовом учреждении – абсолютно необходимо. И поэтому то, что сейчас даже интернатуру проходить на местах нельзя, а всё в центре – не совсем верно. Однако, думаю, что всё вернётся «на круги своя».
– Почему?
– Потому что если сегодня мы поднимаем статус ЦРБ и переходим к единым для всех больниц России стандартам лечения, и если они будут соблюдаться (с точки зрения обеспечения кад-рами, оборудованием, лекарствами, специалистами определённого класса), – то почему же нельзя тогда здесь и учить специалиста по тем же стандартам? Пусть хотя бы месяцев шесть, но они должны проходить обучение в той больнице, где будут работать. Ведь 70% из них остаётся на периферии.
– Относительно единого стандарта лечения. Раньше врач лечил больного, а теперь, выходит, болезнь?
– Единые стандарты лечения – это порядок. Это жёсткое выполнение определённых правил, которое всегда приводит к получению лучших результатов в лечении. Но при этом сохраняется и старый индивидуальный подход к больному. Стандарты – это написанные «кровью» рекомендации, пункты. Это препараты, исследования, методы; это десятки, сотни тысяч пациентов, прошедших лечение по этим правилам. И были сделаны выводы, что метод лечения заболеваний по стандартам эффективен.
У нас в ЦРБ по стандартам уровень оснащения очень высокий. Конечно, нельзя достичь абсолютного, 100-процентного, обеспечения всем. Может быть, аппаратура не используется в круглосуточном режиме, или есть аппарат, но нет высококлассного специалиста, потому что он только начал свою профессиональную деятельность и не набрал необходимого опыта. Это всё этапы большого пути. Надо просто немного потерпеть, пока всё сложится. Соберётся коллектив, начнётся освоение техники, новых методик. Но за неделю,
месяц, полгода ничего сделать нельзя. Придётся ждать и работать.
– У Вас бывают случаи, когда Вы знаете «как», но не можете сделать в силу причин, от Вас не зависящих?
– Да. Ты словно в стенку бьёшься. Пациент не может получить необходимую помощь не по моей вине. Интуитивно чувствуешь, что надо именно так, но дабы утвердиться в этом, нужно обследование, чтобы чётко знать, что ты прав в своих догадках. В этом состоит трагедия профессии.
Кстати, как выяснили эксперты, врачи уходят не потому, что зарплата небольшая, а потому что неинтересно стало работать. Сейчас люди, достигшие пенсионного возраста или перешагнувшие его, уходят. У них и опыт, и знания, и эмоциональное состояние позволяет трудиться дальше, но… они не готовы работать именно в сегодняшних условиях. Поколение молодых пострадает от ухода «старичков», потому что не смогут уже прийти, посмотреть, послушать их. Тем не менее нынешние молодые – тоже люди не промах. Я счастлив, когда они отстаивают свою позицию и говорят: «Я думаю, что правильнее и рациональнее сделать вот так. Нас учили так и в данном случае применимы такие схемы лечения».
– Вы можете назвать сильную черту Вашего характера?
– Доброта.
– По-моему, это замечательное качество характера.
– Нет, скорее всего, образ жизни.
– А что в себе Вы любите больше всего?
– Обожаю… лениться. Так я отключаюсь от проблем дня. Раньше смотрел фильмы, читал книги. Сейчас добавился компьютер и Интернет.
– Вы хотите что-нибудь поменять в своей жизни?
– А что менять? Ни родителей, ни семью менять не хочу. А работу тем более. Вдруг другая будет хуже? Ан нет, я страдаю, что не знаю языков (кроме латыни, конечно). Надо начать учить иностранный язык. Вот!
– Какие три желания Вы загадали бы золотой рыбке?
– Здоровья жене, детям и себе.
– Значит, доктора тоже желают себе здоровья?
– Я просто знаю, что когда я здоров, я могу строить самые смелые планы. А когда что-то вдруг заболит, то и планы никакие в голову не приходят.
Абсолютно так! И потому считаю, никогда нельзя откладывать на завтра то, что наметил сделать сегодня.
– А Вы строите планы?
– Да. Планы по работе. От них не уйти. Планы по жизни. Без них нет движения вперёд. А хотелось бы мыслить, как дети. У них – глобальные перспективы! И я их понимаю.
– Чего в жизни боитесь?
– Проблем с близкими любимыми людьми.
– Ваше жизненное правило?
– Если ты ощущаешь, что являешься помехой кому-то в чём-то, отойди в сторону. Если ты понимаешь, что не на месте, то уйди. Так честнее, нежели тешить себя иллюзиями, авось обойдётся. И главное правило: не обижать людей. Был период в моей жизни, когда я «награждал» людей жёсткими эпитетами. Наверное, это для кого-то было обидно. Но я потом просил прощения.
– Какое качество врача вы считаете важным в его профессии?
– Умение сказать человеку, что ты не можешь ему помочь. Надо дать совет обратиться к другому специалисту, который сделает это лучше. Надо просто отбросить свою гордыню и честно сказать: «Ты уж прости, старик, но тебе лучше обратиться вот к тому-то». А если не можешь, но берёшься, то и получаешь за свою гордыню! А потом жизнь ставит тебя на место. В нашей профессии это важно. Люди перестают верить не только тебе, но всем другим врачам. И всё потому, что ты взялся не за своё.
– Любимые книжки детства помните?
– Конечно. Рассказы Михаила Пришвина о природе. В нашей семье было заведено слушать радио. Тогда читали много произведений, и я слушал. Но сегодня не люблю аудиокниги. Мне приятнее следить глазами за строчками и удивляться тому, как же так можно писать и такие слова находить!
– А какую книгу Вы взяли бы с собой на необитаемый остров?
– Записки хирурга и духовного подвижника Войно-Ясенецкого «Я полюбил страдания…».
– Ваше любимое выражение, цитата?
– Всё будет хорошо!
– Спасибо! И да будет так!
Елена Липатова. Фото Ольги Поповой
