Ностальгируем с Александром Олешко

– Александр, Вы из Кишинёва. У Вас есть молдавские корни? 

– Нет. У меня советские корни – «мой адрес не дом и не улица, мой адрес – Советский Союз!». Я родился в большой, многонациональной, доброй стране. У нас и семья такая же: большая, многонациональная и добрая. Среди моих родственников есть русские, гагаузы, украинцы… Столько разных национальностей! Мама, сестра, пять братьев – они строили советский Кишинёв. И хоть мы сами все русские, никогда не возникало проблем в общении, не было даже вопросов, кто какой нации. Было понятно и так: это хороший человек, а этот – не очень. Этот добрый, а этот – не очень. Двери не закрывались. 

Мне, кстати, Выкса (я вам это абсолютно не дежурно говорю) очень напоминает Кишинёв. Такие же вековые деревья, которые кронами соединяются наверху, и ты внутри как в домике. Воздух чист и прекрасен. Я люблю маленькие города, хотя живу в большом и шумном мегаполисе. У вас присмотрел улицу Островского – просто фантастика! Дома, у которых есть своя территория с садиками-палисадничками. 

Мы приехали в Выксу рано утром, и я говорю водителю: «Улица – фантастическая». А он отвечает: «Не Фантастическая, а Островского». «Значит, я влюбился в фантастическую улицу Островского!»

– У Вас была паника, когда началась пандемия? Как Вы её пережили?

– Нет, паники не было. Тревога, как и у любого нормального человека, была. Конечно, расстроился, что огромное количество проектов из-за этого отложилось или не состоялось вовсе – я привык много работать. 

А ещё расстроился, потому что мне практически сломали репризу, в которой я говорил: «Я не выспался ещё с 1991 года, потому что всё время работаю». Во время пандемии выспался лет на 100 вперёд. Так что этот период я использовал для отдыха в самом прямом, конкретном смысле – ел и спал. Как в том советском мультике: «Поели? Теперь можно и поспать! Поспали? Теперь можно и поесть…». Конечно, переживал, как и все другие люди, что  не работаю. Но надо запастись терпением и дождаться, когда всё это закончится. 

Я, кстати, сделал прививку, потому что хочу жить полноценно. Пандемия-то, к сожалению, никуда пока не уходит, а люди с опасением относятся ко всем этим историям. Может, я буду примером… У меня ни после первой, ни после второй вакцинации не было никаких осложнений. И сейчас я чувствую дополнительный прилив уверенности в своей защищённости при общении с людьми. Хотя маска у меня до сих пор всегда с собой.

– Спектакль, который показали выксунцам, сделан во время пандемии?

– Не совсем. Его придумали раньше. Причём есть ещё одна его версия – на музыку Александра Зацепина. Это человек легендарный, особенный, дорогой моему сердцу и, думаю, сердцу любого человека, рождённого в Советском Союзе. Он своей музыкой украсил жизнь нескольких поколений. Без него невозможно представить наш кинематограф. Недавно Александру Сергеевичу исполнилось 95 лет. Он работает, каждое утро 35 минут делает зарядку. 

Я его попросил написать музыку, чтобы у нас был авторский вариант, и он согласился. Так что в театре им. Вахтангова идёт спектакль с большим оркестром на музыку Александра Зацепина. Но так как оркестр сложно возить на гастроли, есть версия, которую придумала руководитель струнного квартета «Мелодион» Наталья Тупикова-Мороз. 

Этот вариант мобильный, с ним мы можем разъезжать по городам и радовать детей и их родителей. Потому что Пушкин – это великий русский язык. Пушкин – это наша внутренняя прошивка, это код «свой – чужой». И если человек знает, кто такой царь Салтан, если после имени Руслан ему хочется добавить «и Людмила», значит, этот человек знает русскую культуру, он на неё опирается. 

Я посчитал своим долгом доносить это знание даже самым юным зрителям. Даже если им пока не всё понятно или они не могут проследить сюжет этой сказки, благодаря художникам, которые рисуют на песке, они будут слышать великое русское слово. И если кто-нибудь из них через какое-то время будет вспоминать или цитировать Пушкина, значит, мы работали не зря.

– Хорошо, что Вы пояснили! А то я была уверена, что «Сказка о царе Салтане» исполняется Вами под музыку Зацепина. У меня даже вопрос был заготовлен: «Как Вам работается в окружении двух гениальных Александров Сергеевичей – Пушкина и Зацепина?». И вдруг на спектакле слышу совсем другую музыку. Спрашиваю у всех в ДК, но никто объяснить не может. Оказывается, просто есть две версии…

– Конечно. Всё объяснимо. А вообще, этот жанр – сказка с оркестром – придумала Наталья Сац ещё в середине прошлого века. Она была не только режиссёром. Она была подвижником, реформатором, человеком-энергией. Успела создать шесть детских театров. Именно она уговорила Прокофьева написать музыку к сказке «Петя и волк», чтобы дети могли увидеть музыкальные инструменты, чтобы они научились слышать, видеть, воспринимать, запоминать и понимать музыку. 

В нашем XXI веке это вновь актуально и очень важно. Мы же все живём в этих штучках, которые называются гаджеты. От слова «гад». Получается, что они же нас ещё и обзывают. Вслушайтесь: «Гад же Ты»! И мы их покупаем за бешеные деньги… 

Ребёнок, к великому сожалению, привыкает к тому, что может смахнуть информацию. И он смахивает, смахивает, смахивает!.. В этом большая опасность – ничего не остаётся, даже не успевает записаться на подкорку. В сознании остаётся только момент стирания. Бесконечного стирания информации. 

А когда человек читает книгу, когда её смотрит, перелистывает, когда знает, как пахнет типографская краска… это всё создаёт культурную стенку, на которую впоследствии можно опираться. Опираться на эти добрые ощущения. 

Я вчера брал интервью у замечательного художника Анатолия Елисеева. Это он нарисовал наше детство. Его рисунки публиковались в журналах «Весёлые картинки», «Мурзилка». Он много лет сотрудничал с журналом «Крокодил». Ему 90 лет! 

И он спрашивает меня: «Саша, а вы знаете, каков сейчас максимальный тираж детских книг в стране? Самый прекрасный тираж (и это считается очень здорово!) 10 000 экземпляров. А в советской стране сколько было, помнишь?». Я говорю: «Ну, тысяч пятьдесят». «Тиражи доходили до трёх миллионов!» 

Да, это были копеечные книжки, но зато они были в каждой семье. В каждой! Значит, ребёнок, листая пусть и копеечную, но прекрасно иллюстрированную книгу, становился добрее. Значит, он проживал своё детство! А сейчас детям, к сожалению, даже не дают прожить детство… 

Взрослые порой поют детские песни. А дети? Они все на конкурсы приезжают со взрослым репертуаром. Пяти-семи-восьмилетние дети поют о неразделённой любви, о том, что кто-то им не прислал sms-ку, сообщающую, что их бросили… Это как? Нормально? 

Отстаньте от детей! Дайте им прожить детство! А потом уже пусть они «нырнут» в эти гаджеты, будут в них «плавать» и стараются сами сделать свой выбор.

– Александр, а Вы успеваете читать?

– Конечно. У меня в дорожной сумке всегда есть место книге. Сейчас читаю Сергея Капокова. Это киновед, мультипликатор, актёр, исследователь – уникальный человек. Он собрал книгу воспоминаний, которая называется «В гостях у сказки Александра Роу». И это не столько книга про Роу – великого сказочника и режиссёра, который снял потрясающие сказки. Шедевры! Причём сделал это ещё в те времена, когда не было компьютерной графики, супертехнологий, такого монтажа – голь на выдумки хитра.  Сейчас смотришь и понимаешь – это просто фантастика! 

Сергей собрал воспоминания тех актёров и актрис, которые снимались у Роу. Это невероятные люди, неповторимые судьбы. Практически все прошли войну. И помня об этом (потому что стереть войну из своего сознания нельзя) страшном периоде их жизни и жизни страны, они вдохнули доброту в каждый кадр этих фильмов и отдали это детям. Мне отдали. Я же советский ребёнок. 

У меня в детстве воскресный день делился на две части: до «В гостях у сказки» и после. Поэтому и сегодняшняя сказка начинается фактически с заставки телевизионной программы «В гостях у сказки». Это мой личный комплимент и благодарность тому образовательному и культурному телевидению. Неспешному и доброму.

– Я читала, что Вы с детства мечтали сыграть в цирке. А не так давно сын Юрия Никулина Максим помог Вам реализовать эту мечту. 

– Да, я вёл юбилей Максима Юрьевича. И он сказал, проси что хочешь, готов отблагодарить тебя. Я рассказал о своей мечте. И появилось представление на арене цирка, где у меня была роль волшебника. Мы сыграли 42 раза под Новый год в Цирке Никулина. Я летал под куполом, пел песни… И это было настоящее счастье! 

Вообще, счастье – это когда мечты сбываются. Важно, чтобы появлялись новые. И они у меня есть.

– А я хотела спросить, остались ли какие-то детские мечты, которые Вы ещё не исполнили?

– Да. Но, видимо, им уже не суждено сбыться, потому что я мечтал стать народным артистом Советского Союза.

– Вы ведь заслуженный артист Российской Федерации?

–Да… А хотел быть народным! И Советского Союза! Понимаете разницу?! Я до сих пор перед выходом на сцену Кремлёвского дворца рассказываю за кулисами, что в детстве, раздвигая две огромные подушки (как будто это занавес) представлял, что объявляют: «На сцене народный артист Советского Союза Александр Олешко» – и выхожу я.

– Если бы у Вас была возможность за полчаса чему-нибудь научиться, что бы Вы выбрали?

– Я периодически чему-то учусь. Но если бы мне дали какой-то дар, то я предпочёл бы выучить иностранный язык. 

К сожалению, не знаю ни одного. Либо я ленив (и это скорее всего), либо у меня нет дара к языкам. Когда ещё были открыты границы и я путешествовал в другие страны, со мной иностранцам было бесполезно вести беседу. Я на всё отвечаю: «It’s o’key».

– Вы же мастер перевоплощения! Представьте, что Вы – настоящий англичанин…

– И это было. В российском посольстве в Вашингтоне в 2000-х годах был такой проект, когда разные артисты приезжали и устраивали новогодние представления на английском языке. Я играл Бабу-ягу. 

Ко мне после выступления подходили местные зрители и говорили: «Какой у вас потрясающий английский!». А я в самолёте просто выучил реплики (в некоторых местах даже не знал перевод). Это актёрское качество! К сожалению, это память, которая называется «на вылет». Выучил – сыграл – забыл. Хотя нет, одну фразу помню до сих пор. Баба-яга в моём исполнении танцевала Сен-Санса*, а потом говорила «It was a jork» (дословный перевод: это была шутка).

– В Википедии  про Вас сказано…

– Не верьте, там куча неправды и неточной информации!

– Тогда опровергните. Там пишут, что Вы театральный и киноактёр.

– Вот тут всё правда. Я дипломированный актёр театра и кино.

– То, что Вы телеведущий – правильно? Певец – правильно?

–Ну, певцом я бы себя не назвал..

– Сегодня на сцене пели!

– Да. У меня есть несколько авторских дисков. Кстати, не каждый современный певец может похвастаться своим собственным репертуаром, а у меня он есть. И есть авторы, которые пишут для меня песни. Я очень люблю песни прошлых лет, песни кино. У меня есть концерт, созданный только из моих песен. Это большая радость, когда ты поёшь то, что написано ДЛЯ ТЕБЯ или по твоему творческому запросу. 

Так, первую песню сегодняшнего спектакля, она называется «Сказочный мир», я придумал, когда был в отпуске. Позвонил автору, говорю: «Мне нужно, чтобы занавес открылся, на экране – книги, и я рассказываю, что мы как в сказке живём». Я ему спел всего одну реплику, и через пять дней он (замечательный, талантливый композитор Леонид Каминер) прислал мне готовую песню на стихи прелестного поэта Юрия Васильева, в которой в припеве и звучит эта фраза: «Сказочный мир всеми любим, с ним не соскучишься, нет…».

– Значит, он для Вас – настоящий друг!

– Он не просто настоящий друг. Он гениальный композитор и очень добрый человек, который слышит музыку сфер**.

– Попытаюсь вернуться к вопросу. В Википедии ещё сказано, что Вы пародист и театральный педагог… или это тоже не так?

– Педагог? Даже Владимир Абрамович Этуш, который был гениальным педагогом и ректором театрального института, как-то сказал замечательную фразу: «Я не могу назвать себя педагогом. Но если кто-то назовёт меня своим учителем, я буду очень этому рад». Понимаете, какой тонкий момент? 

Педагог – всё-таки призвание. Это отдельная профессия. Скажем так, я старший друг для студентов. Мне очень нравится фраза (сейчас не припомню, кто её сказал): «Я не могу научить, но вы многому можете у меня научиться». Но, кстати, научить я могу.

– А какая из всех этих перечисленных в Википедии профессий Вам ближе? Что больше всего нравится? Для души что?

– Да дело, наверное, не в профессии, а в том, что я остался нормальным человеком. В том, что у меня нет болезни под красивым названием «звёздная». Я люблю простое человеческое общение. 

Сегодня прогулялся по вашему парку, заглянул в дендрарий. Погоревал, что к Горькому заросла народная тропа – памятник-то совершенно особенный. Посидел на разных тематических скамеечках. Увидел, что парк был заложен ещё в XVIII веке. Эти вековые деревья потрясают. 

Со мной здоровались люди. И я с ними. А чем мы отличаемся? Да, у меня такая работа, что меня все знают. Ну и ладно… Я этому очень рад. И, кстати, очень этого хотел когда-то. Так что теперь я не могу говорить: «Меня все узнают! Какой кошмар!!!» Пожалуйста, узнавайте, мне это очень нравится. Я для этого работал всю жизнь. Только не на этом нужно заострять внимание. А на том, что ты хочешь и можешь сказать людям.

– Понимаю, что через 15 минут начнётся новое представление и Вам нужно готовиться к нему. Чувствую, как администратор уже дышит мне в спину, поэтому последний вопрос. А хотели бы Вы дружить с таким человеком, как Вы?

– Очень!

– Почему? Вы какой?

– Я хороший. Я нервный, правда. Но… не буду вам открывать секреты. А вдруг у вас есть свой портрет меня… 

Это потрясающий вопрос, кстати. Я вам очень благодарен! Я правда хотел бы дружить с таким человеком, как я. И очень дорожил бы такой дружбой!

– Желаю, чтобы Вас окружали только такие люди!

– Спасибо вам за вопрос! Потрясающий… И за подарок тоже.

– А Вам спасибо за спектакль!

– Это скорее не спектакль, а представление. Или можно ещё сказать – общение через музыку, слово, картины. Как некая альтернатива. Как некая побудительная вещь. 

Порой мне пишут родители. Дня через два-три после посещения спектакля. «Что вы наделали? Дочка теперь рисует мукой, рисом, гречкой, землёй из цветочных горшков. А сын заставляет включать музыку и читает сказки». Это всё говорится и пишется с шуткой. И это прекрасно! Это означает, что дети начинают общаться не с гаджетами, а со своими родителями! И родители вдруг обнаруживают, что дети могут с ними разговаривать. Ради этого и стоит работать!

* «Пляска смерти» – симфоническая поэма французского композитора Камиля Сен-Санса, созданная в 1874 году по стихотворению «Равенство, братство» поэта Анри Казалиса, в котором описывается ночная пляска скелетов на кладбище под стук каблуков Смерти, играющей на скрипке. Посвящена пианистке Каролине Монтиньи-Ремори.

** Музыка сфер – это музыка, которая является источником творения, музыка, которую слышно в путешествии к цели творения. Её слышат и наслаждаются ею те, кто дотронулся до самых глубин своей собственной жизни.