Биографическая справка
Даниил Спиваковский родился в Москве в 1969 году. Его мама Алла Спиваковская – психолог и психотерапевт, доктор наук, профессор Московского университета. После школы он подал документы в МГУ на факультет психологии, но не добрав один балл, устроился работать в психиатрическую больницу. Повторная попытка через год оказалась успешной, но подошёл срок службы в армии.
Вернувшись из армии, Спиваковский восстановился на психфаке. Весной несколько его друзей из студенческого театра решили поступать в театральные вузы. Даниил пошёл с ними за компанию и поступил сразу в три театральных училища. Чтобы не бросать университет, он заявил, что потерял аттестат, получил дубликат и отнёс его в ГИТИС. Четыре года, до окончания университета, он учился в двух институтах.
Получив диплом ГИТИСа, Спиваковский был зачислен в труппу Театра им. В. Маяковского, где играет до сих пор. Первой яркой работой в кино стала роль в фильме Валерия Тодоровского «Мой сводный брат Франкенштейн». В 2007-м Даниил Спиваковский получил премию ТЭФИ за роль советского физика Льва Ландау в фильме «Мой муж – гений». Через год женился. В 2009-м получил звание заслуженного артиста России. В 2010-м стал отцом. Сейчас в его семье трое детей – дочь Дарья и сыновья Даниил, Андрей.
– Кто в доме хозяин?
– В доме хозяйка моя жена. Но есть вопросы, ответы на которые нахожу я. И это правильно.
– Отцовство – это…
– …очень серьёзная работа и большая ответственность.
– Каким должен быть настоящий мужчина – настоящий муж, настоящий отец?
– Любящим своих детей, свою жену, свою семью. В этом всё.
– Что вы делаете, когда дети не слушаются?
– Зову жену.
– Слова или поступок отца, который особенно врезался в память и повлиял на вашу жизнь.
– У меня не было отца. Меня воспитывали мама, бабушка и дедушка. Вот он и был для меня настоящим мужчиной. Его отношение к бабушке, к маме были для меня примером мужского поведения.
– Что самое важное вы бы хотели донести до своих детей?
– Что надо любить близкого человека. Мне и моей супруге Свете родители привили этот навык. Мы теперь хотим передать его нашим детям.
– Сколько должно быть детей в семье?
– Сколько родители могут прокормить.
– Когда родился первый ребёнок, Вы легко осознали свое отцовство?
– Я отцом стал поздно. Вообще всё в моей жизни происходило позже, чем у моих сверстников. И рос я медленнее, и с профессией определился позже всех. И жену свою, Светлану, встретил, когда мне было уже 36. Ей, правда, 18. Дочка родилась, когда мне было 38. Потом у нас родился Даня, потом
Андрюша. Для меня отцовство стало осознанным шагом. Я был к нему готов, мне было куда привести жену и детей, у меня была крыша над головой. Я был в определённой степени финансово независим.
– Как вы представляли себе отцовство?
– Я прекрасно помню ночь перед рождением Даши. Мы со Светой уже понимали, что завтра она родит. И я ей сказал: «Представляешь, завтра нас уже будет трое... Вот сегодня нас двое, пусть даже ты с этим огромным животом, но завтра начнётся совершенно другая жизнь». Так и произошло. Потом, когда родились мальчики, всё было проще.
Когда первый ребёнок роняет соску, вы кидаетесь искать кипяток, чтобы её помыть. Со вторым поднимаете соску и моете под краном. А когда у третьего ребёнка выпадает соска, вы её спокойно облизываете и даёте ребенку. Вот такая динамика.
– Когда вы ждали первого ребёнка, это было радостное время, или больше было переживаний и тревог?
– Я сумасшедший папа, и вообще мы такие родители неспокойные. Мы созваниваемся со Светой тридцать раз в день. Минимум! Я звоню отовсюду, особенно если на гастролях. Коллеги всегда в курсе, какую шапочку мы надели ребёнку, сколько раз он сходил на горшок и как он сходил, сколько котлет съел…
– А почему с вами так происходит?
– Ну, не знаю. Я просто такой человек. Мы оба трепетно относимся к детям. И поэтому когда Света была беременна каждым из детей, я очень трясся над ней. Не позволял ей садиться за руль, пользоваться городским транспортом. Только где-то кольнёт, я тут же заставлял ехать к врачу. А мы всех троих детей рожали у одного акушера-гинеколога.
– Скажите, а как вас воспитывали?
– Мои родители – мама, бабушка и дедушка. Мой дедушка Семён Давидович Спиваковский – это воплощение мужественности. Фронтовик, военный летчик, потом гражданский. Прожил с бабушкой 59 лет. Он умер в 94 года. Его отношение к бабушке и маме – это тот пример, который до сих пор стоит у меня перед глазами. Я вот так же отношусь к жене, к дочке.
– Дедушка трогательно относился к вам?
– Да, да, да. Он любил меня: мальчишка, внук! Он очень много мне дал, много со мной возился. Читал мне стихи. Он был хорошо образован, знал два языка. И, собственно, несколько глав «Евгения Онегина» я знаю наизусть, потому что мне их читал дедушка.
– Что из детства может придать силы потом, в трудные моменты взрослой жизни?
– Дети должны знать, что у них есть родители, у них есть тыл. У них есть люди, к которым они могут обратиться за советом. И эти люди им никогда не откажут в своей любви, в своём тепле. Это даёт силы и уверенность в себе.
– Что вы стараетесь привить своим детям в первую очередь?
– Навык любить ближнего. Это довольно сложная работа – быть внимательным к другому человеку. Дети должны с детства это видеть. И надеемся, что в их семьях в дальнейшем будут такие же внимательные, уважительные отношения, как сейчас в нашей.
– Любить ближнего – внутри семьи или вообще?
– Внутри семьи, конечно. Я с иронией отношусь к таким фразам, как «любите всё человечество», «любите людей» и так далее – это всё болтовня. Это невозможно! Надо любить свою семью, своих близких. Остальных надо уважать.
Меня дочка спрашивает иногда о каком-то человеке: «Пап, ты его любишь?» Я говорю: «Нет, Дашенька, я его уважаю». Или: «Я к нему хорошо отношусь. А люблю я – тебя, Данечку, Андрюшу и маму. Я люблю свою маму – вашу бабушку, родителей мамы, прабабушку вашу Люсю. Вот кого я люблю!»
– А почему это так важно, чтобы дети чётко делили людей на ближний и дальний круг?
– Потому что так устроена жизнь. Любить всех – значит не любить никого.
– Если дети дома поссорились, вы выступаете как судья?
– Конечно! Мы пытаемся примирить, сказать: «Ты не прав», или «Ты не права, пожалуйста, поделись». Мы пытаемся понять. Иногда они нас поправляют, говорят, что-то мы не заметили, что-то прошло мимо нас. Дети есть дети. Я сам был сложный ребёнок – единственный в семье, избалованный. Может быть, какие-то последствия этой избалованности и сейчас видны. Я был нарушитель спокойствия.
– А как дети воспринимают родителей? Безусловно ли для них то, что родители всегда правы?
– Уже сейчас они взрослеют и сейчас уже начинают задумываться над этим. Но безусловной остаётся их любовь к нам. Наши друзья говорят, что их дети иногда больше привязаны к бабушкам или к няням. У нас дети – папины и мамины. Как только кто-то из нас пересекает порог дома, для них перестают существовать няни. Для них есть мама и папа.
– То есть им не хватает общения с вами?
– Хватает! Моя жена Света родила Дашу до поступления в институт, но поступила с годовалой Дашей на дневное отделение и, не беря академического отпуска и не уходя в декрет, родила ещё двух мальчиков, учась на дневном отделении! Сейчас получает диплом, она будет дизайнером интерьеров. Но, тем не менее, Света проводит много времени дома, с детьми. Я, конечно, меньше. Моя профессия — колесить. Но мы друзья с детьми, у нас команда. И это самое важное, потому что они будут взрослеть. Нужно, чтобы они полностью нам доверяли, рассказывали свои секреты, раскрывали свои тайны. На сегодняшний день у нас так и есть. Дай Бог, чтобы так было и дальше.
Публикуется в рамках проекта «Быть отцом!», реализуемого «ВР» совместно с Фондом Андрея Первозванного, интернет-журналом «Батя» и издательством «Никея»
Ольга Тимохина. Фото из открытых интернет-источников
