Россия. 20-е годы XX века. Гражданская война. Официальная статистика: голод охватил 35 губерний с общим населением в 90 миллионов человек. Но беда не приходит одна. Именно в это время происходят не менее трагические события: изъятие ценностей из церквей, монастырей.
Для чего и зачем изымать?
В 1918 году выходит множество брошюр и сборников (500 тысяч экземпляров) под заголовками «Что означает закон о свободе совести и отделении церкви от государства?». Сам закон принят, а в брошюрах даётся его разъяснение: забирать в первую очередь изделия из золота, невзирая на то, что это евхаристические сосуды для богослужения в алтаре.
В январе 1918 года из Петрограда пришла телеграмма правящим архиереям: «Ввиду изданного декрета Совета народных комиссаров «О свободе совести…» взять всё имущество существующих в России религиозных учреждений под строжайший контроль». Списки составлены. Контроль установлен. Второй шаг. 21 февраля 1922 года – ещё одна телеграмма, но уже из Москвы, правящему архиерею архиепископу Евдокиму: «В отношении церковного имущества подлежит руководствоваться инструкцией Центрального комитета Помгол (помощи голодающим)».
Возможна ли замена предметов, спрашивали служители церкви. Но в истинных причинах акции никто не хотел признаваться. Начав в 1918 году политику продразвёрстки, новая власть отбирала у крестьян-кормильцев на нужды Красной Армии все запасы зерна, не оставляя даже на семена. Пришла весна, крестьянину ни сеять нечем, ни хлеб испечь не из чего. А тут – засуха в Поволжье, поля выж-жены, начался голод. Советская власть разъясняла, что средства от продажи церковных ценностей пойдут для голодающих. Хотя на самом деле экономической необходимости жертвовать церковными святынями не было никакой.
Более 80% отобранного в православных храмах серебра ушло на Монетный двор для чеканки серебряного рубля, другие ценности – для пополнения государственных запасов драгоценных металлов. Но из пяти партий серебряных и золотых предметов, поступивших в 1922 году на Монетный двор, только одна была церковная.
Как это происходило
Священнослужители всеми возможными путями пытались противостоять ограблению церквей. Позиция святейшего патриарха Тихона была такова: «Изъятие евхаристических сосудов-святынь – кощунство». Он не благословлял ни паству, ни духовенство на эти шаги. Он пишет, что собирать пожертвования, деньги, продовольствие для голодающих церковь готова, как готова и открывать столовые, кормить стариков и детей, но нельзя допустить ограбления и оскорбления святынь.
Проходили и епархиальные соборы. Так, в Нижнем Новгороде на собрание съехались благочинные, представители духовенства. После чего газета «Нижегородская коммуна» заявила, что «собрание откликнулось на горячий призыв помощи голодающим и постановили изъять из всех церквей и монастырей все самые ценные вещи и отдать в пользу голодающих». Однако это не так.
Далеко не все проголосовали за изъятие. Затем прошло ещё одно собрание, где постановили поддержать патриарха Тихона и не отдавать церковные ценности. Викарные епископы выпустили листовки, в которых призвали жертвовать голодающим денежные отчисления, а не святыни.
Травля и глумление
На страницах газет печатаются фельетоны, карикатуры на служителей церкви, стишки, призывы привлечь патриарха к суду.
В одном из выпусков газеты «Нижегородская коммуна» сообщалось, что
«…раненые красноармейцы госпиталя постановили заклеймить позором врагов трудового народа, кто бы они ни были, ведущих преступную агитацию против изъятия церковных ценностей. Церковное золото и серебро должно быть превращено в хлеб для голодающих!». Прямой намёк на патриарха.
В одной из газет за 1922 год помещена заметка «Голос домохозяйки»: «Я домохозяйка. Была верующей христианкой. И детей приучила верить. Придёшь в церковь – кругом пламя свечей на золотых и серебряных оправах икон, светло и радостно на душе. Вот где хлеб для несчастных детей, вот где помощь и спасение голодающих. Надо взять все драгоценности и как можно скорее превратить их в деньги, и накормить голодающих. Я верующая женщина, и первая пойду в свою приходскую церковь и буду просить священника отдать все драгоценности».
Иверская обитель не избежала трагической участи, несмотря на все попытки игуменьи Маргариты спасти имущество монастыря. В одном из писем архиепископу Евдокиму в июле 1922 года она пишет: «Нас выселяют. Тяжело снять кресты с церквей и вместо икон поместить портреты Ленина».
Можно и смотреть, и читать как книгу
Экспозиция основана на подлинных архивных документах. На ней представлены цитаты из хранящихся в Центральном архиве Нижегородской области, Государственном общественно-политическом архиве области, Государственном архиве в Арзамасе.
Использовались публикации по данной тематике из периодической печати того периода, в частности, газеты «Нижегородская коммуна», её подшивка хранится в фондах Нижегородской государственной универсальной научной библиотеки им. В.И. Ленина, редкие библиографические издания советского периода по данной тематике.
– Эта выставка является подтверждением событий, которые проходили на местах. Её можно и смотреть, и читать как книгу, – рассказала сотрудник комиссии по канонизации Выксунской епархии историк Ольга Дёгтева.
Выставка подготовлена по благословению епископа Выксунского и Павловского Варнавы сотрудниками епархиальной комиссии по канонизации. Она посвящена 100-летию со времени трагических моментов в истории России и Русской Православной Церкви – процессов «по изъятию церковных ценностей».
Фото из архива Выксунской епархии
