Как сгорела водонапорная башня,

visibility
или Интересные факты историиО гении инженерной мысли Владимире Шухове в Выксе заговорили лет 20 назад. А до того его творение – водонапорная башня – стояло себе и стояло, вызывая интерес...

или Интересные факты истории

О гении инженерной мысли Владимире Шухове в Выксе заговорили лет 20 назад. А до того его творение – водонапорная башня – стояло себе и стояло, вызывая интерес только особо любопытных. Таким любознательным оказался в своё время молодой инженер проектного отдела металлургического завода Юрий Якобсон. Выпускник Горьковского строительного института им. Чкалова, он слушал лекции заслуженного деятеля науки и техники, доктора технических наук Бориса Лампси, увлечённого идеями Шухова. А на Выксунском металлургическом заводе как раз и находились два объекта гениального конструктора и инженера – водонапорная башня и листопрокатный цех.

Вот что рассказал Юрий Александрович:

– Было это лет 30 назад, когда водонапорная башня сгорела. Предназначенная для аварийного тушения пожаров и несущая на своих «плечах» бак на 250 кубов воды, она сама пострадала от огня. Бак был утеплён деревянными защитными полотнами, они загорелись, вспыхнул и бак. Остался только остов башни. Так и стояла она, уже не нужная, не имеющая никакой функциональной нагрузки. Она была бельмом на глазу у начальства и многие хотели снести её. Дело в том, что там проходят железнодорожные пути, по которым во-зят с мартена неокрепшие слитки. Пути должны быть без уклона, а тут эта башня весьма некстати! И когда случился на ней пожар, то решили, мол, самое время убрать её. И ведь снесли бы, не вмешайся тогда Александр Козерадский, председатель районного комитета по охране памятников культуры и архитектуры. Решение приняли прямо-таки соломоново: вот закроется Верхний завод, туда и перенесём.

Идея сделать там музей истории завода под открытым небом родилась ещё тогда, однако оказалась утопической. Вес башни таков, что и вертолётом не поднять, шутка ли – нести на себе нагрузку в 250 тонн! Пробовали разрезать на части и перенести, тоже неудача. Когда отдельные фрагменты вырезали, то поняли, что затея бессмысленная, и пришлось их кропотливо восстанавливать.

Теперь, что касается листопрокатного цеха. Он тоже вызывал своеобразную аллергию у руководства… Было сильное желание ликвидировать цех. Тогда мы, инженеры проектного отдела, пригласили для проведения экспертизы сотрудников Горьковского строительного университета.

Да что там экспертиза! Состояние металлоконструкций было таково, что, когда я залез наверх и ткнул пальцем в эти металлические «косынки», палец проделал дырку – настолько коррозия съела металл. Эскизы по восстановлению выполнили сотрудники института, а наш отдел разработал рабочие чертежи. По ним затем выполнили усиление конструкций и цех после такого «омоложения» работал ещё довольно долго.

Потом случилась другая беда: «поплыли» конструкции свода двоякой кривизны. Видимо, начал разрушаться фундамент и они стали оседать. И вновь наш отдел готовил чертежи, теперь – на усиление фундамента. И вновь спасли уникальное творение инженерной мысли.

Несколько слов о том, как работал цех. В нём стояли две печи, работающие на мазуте (газа тогда не было). При сгорании мазута выделялся сернистый газ, часть его уходила в дымовые трубы, часть поднималась кверху, а там образовывался конденсат
и при соприкосновении с водой превращался в серную кислоту, она-то и разъедала конструкции.

Сейчас от цеха остался один лишь каркас. И он продолжает разрушаться. Надо бы прекратить этот процесс, провести консервацию цеха. Однако всё упирается в то, что нет средств. Тогда зачем же сотрясать воздух речами о гении Шухова, если мы не в состоянии спасти то, что он создал для нашего города?