Ни одни легенды так не увлекают, как легенды родного края, той местности, где ты живёшь. Сегодня за основу я возьму книгу «Легенды и сказы лесной стороны» С.В. Афоньшина, посвящённую преданьям земли Нижегородской. Её можно найти как в электронном варианте в Рунете, так и в библиотеках. Разумеется, эти легенды – не точная историческая реальность, к тому же существуют и другие версии происхождения тех или иных топонимов, однако тем и хороши сказы – верить или не верить решаете сами. К сожалению, в этих преданиях очень мало счастливых, действительно радостных развязок.
В книге приведено 12 сказов и есть большой раздел, посвящённый преданьям об атамане Сарынь Позолоте, строительстве Макарьевской обители. Здесь кратко пересказаны лишь две легенды.
Сказ о башне белокаменной
В то лето, как великий князь московский задумал Нижний Новгород кругом каменной стеной обнести, томились в нижегородских темницах молодцы-удальцы из новгородских ушкуйников, а с ними земляк их Данило Волховец. Посулил им воевода за отменную работу на волю отпустить, а Волховца поставил главным мастером над ватагой каменщиков. Не одно лето трудились новгородцы с коренными нижегородцами, неспешно да надёжно. Но показалось князю Василию, что крепость мешкотно строится, и послал он в Нижний Новгород искусника и мастера по крепостям итальянца Петруху Франческо с помощником Джовании Татти. Мастер русским по духу пришёлся, а помощник его был хвастуном и задирой. Прозывать его стали – Жёваный Тать.
Жила в ту пору на верхнем посаде одна девка-краса, тёмные глаза, толстые косы. По имени звали Настей, а прозывали Горожаночкой. Давным-давно через решётку темницы она с Данилой Волховцом добрым словом перемолвилась. «Добьюсь воли – назову жёнушкой!» – так ей однажды сказал Данило.
Трудились люди русские на нижегородской крепости почти без сна и отдыха. А ловчее, быстрее и крепче всех работали молодцы из ватаги Волховца. Сам Петро Франческо не мог надивиться на мастерство артели новгородской. А помощник его всё придирался и подгонял. Особенно невзлюбил он новгородцев, когда они его на безлюдье окружили и посулили в горячей извести выкупать, если не перестанет докучать Настасье Горожаночке.
Ко дню праздника зачатия приурочили нижегордцы закладку сразу трёх башен кремлёвских: Бориса да Глеба, Зачатьевскую и Белокаменную. Под конец моления стали нательные крестики на дно котлована бросать, чтобы стояли башни и стены кремля веки вечные.
Вот подошла к яме и Настасья, расстегнула на груди пуговки, сняла крестик золотой с шеи и в котлован бросила. Тут стал Жёваный Тать вокруг неё увиваться, под кофточку заглядывать. Того гляди целовать-миловать при народе начнёт. Горожаночка наотмашь охальника ударила. Попятился
тот от неё, да в яму свалился. Разозлился и ругается: «О Мадонна путана!». Не выдержал Данило, вытащил из ямы Татя и бить стал, а Джованни шпагу вытащил. Данила итальяшку в яму с известью кипящей бросил, а сам на землю свалился с заморским ножом в подреберье.
Обоих смертоубийц в подбашенных котлованах похоронили. Ватага Данилы Волховца молча работала, воздвигая башню-памятник над могилой товарища. Все остатки белого камня на неё израсходовали. А на полдень от неё из кирпича кроваво-багряного другая башня росла – Зачатьевская. Под ней Тать лежал.
Настасья не забывала своего Данилу. Из года в год приходила она к Белокаменной и пела песню:
«Горы хмурые, высокие,
Воды хладные, глубокие,
Сдвиньте к Волге стены тяжкие,
Что сокрыли ясна сокола!
Волга, реченька могучая,
Проложи русло под кручами,
Размечи струёю быстрою
Прах злодея ненавистного!»
Спустя много лет, словно исполняя волю Горожаночки, подточили подземные воды склон горы вместе с крепостью и башней Зачатия, чтобы сползли они к Волге оползнем. А башню Белокаменную не тронули.
Про лебедушку Настасью
Задумали басурманы-ордынцы Низовий Новгород захватить, людей полонить. Подошло войско ордынское вплотную к граду и кругом обложило. Но поднялись на оборону все городские и посадские заодно с воинами. Всех смелее и сноровистее в битве была Настенька-краса. И копья, и камни метала, и кипящей смолой супостатов поливала, не жалея себя. Лицо и глаза ей огнём подпалило, руки смолой обварило, но приступ врагов отбивала. Заметили это басурманы, сговорились и нацелились в девчонку разом сорок метких воинов. Упала Настенька, стрелами сражённая. Ходила в тот час по крепости побирушка Улита, она Настеньку спасла, в свою чёрную избу на закукорах отнесла. Долго искалеченная девушка отлёживалась. Потом поднялась на ноги, но стала калекой непригожей, и глядели на неё люди со страхом и жалостью. И никто не признавал в ней ту посадскую девчонку, что красой и рукоделием славилась. Больно и страшно ей было теперь встретиться с молодым князем Кирдяпычем, что раньше княгиней назвать обещал. Но повстречались как-то, она коня его за уздечку ухватила – «узнает ли?», а он из сумки денежку серебряную достал и бросил к ногам её, чтобы скорее коня отпустила. Сбежала Настенька к Волге и пригрезилось ей, что советует Волга-матушка добраться до Керженца, может быть он вылечит. Добежала до Керженца, а он направил её к озеру Яру Ясному. Поплескалась в той воде девица, краса вернулась, только руки остались неприглядными. Посоветовал он ей пойти к озеру Яру Тёмному, а то шепнуло ей, «что руки её – слава всему городу». И не стала она в волшебной воде руки обмывать.
Снова встретились они с князем. И стал он с того дня бывать в избушке Улиты с заказами. Кончилось тем, что невестой Кирдяпыч Настю назвал и свадебный пир созвал. Дошло до обычая за столом, когда невеста всех брагой обносит. Тут увидели гости её руки непригожие. Завопили боярыни, глаза позакатывали. Замерла Настенька, ждёт, не замолвит ли за неё княжич слово твёрдое, но склонил тот свою голову под насмешки гостей. Настя выбежала на двор, вскочила на коня да к Волге поскакала. И раным-рано прискакала она к озеру Яру Тёмному. «Ах, кабы руки мои умелые да стали, что крыло лебяжье…» – с этими словами вошла девушка в озеро, заплескала руками, нырнула в воды, а вынырнула уже лебёдушкой.
В тот час князь прискакал к озеру, но поздно было… Запечалилась столица Низовой земли. Пропала добрая умелица Настенька. Понахмурились люди нижегородские на её обидчиков, Кирдяпыча с княжения прогнали. Бежал он в землю Вятскую, да там и сложил свою голову...
Проект Оксаны Русовой и Оксаны Глазковой
