В нашем городе, как и повсюду в России, достаточно много так называемых «гастарбайтеров». Они держатся обособленно, ходят в основном, группами, стараются быть незаметными. Всё это говорит о том, что эти люди чувствуют себя не вполне комфортно. Горожане относятся к ним по-разному. Кто-то жалеет: работают с утра до поздней ночи, вынуждены искать заработок в чужой стране. Другие считают, что они отнимают работу у местных строителей, воруют зелень и овощи на неохраняемых дачах, проявляют нездоровый интерес к местным девушкам…
Но всё это остаётся слухами. А осторожность и неприметность поведения самих рабочих из разных республик могла быть связана с элементарным отсутствием регистрации. В наших городских газетах нет публикаций о столкновениях между местной молодёжью и приезжими рабочими, и складывается впечатление, что проблемы межнациональных конфликтов как бы и не существует.
Откуда тогда возникает эта чёрная корявая надпись «Skin head» на автобусных остановках? Из слепого подражания и желания самоутверждения любым способом тех, кого и свои-то не хотят признавать и уважать? Может быть и так. Но вспоминаю случай в автобусе. Немолодой узбек, явно «гастарбайтер», торопится уступить место молодой женщине с ребёнком. А она – в нерешительности: человек не очень чисто одет – стоит ли садится на его место? Наблюдаю ситуацию и думаю, что на месте женщины я сама бы пришла в замешательство, а с ней ребёнок... Мальчику лет пять-шесть, но он внимательно смотрит на маму, понимает: что-то не так. А может быть, урок усваивает? Все находящиеся в автобусе испытывают неловкость, люди отворачиваются и смотрят в окно. Мужчина, уступивший место, быстро проходит вперёд, к выходу. Эпизод, конечно, бытовой. Будь на месте иностранного рабочего русский выпивоха, женщина, возможно, поступила бы так же, но ведь неловкости и напряжённости не возникло бы.
Не на этой ли почве если не произрастает, то не встречает особого сопротивления среди «своих», русских, движение скинхедов? Мне приходилось обсуждать в студенческой среде проблемы русского национализма. Конечно, национальный экстремизм, правовые расправы бритоголовых с выходцами, например, из Средней Азии, всех шокируют и не могут быть приняты. Но сама идея «Россия для русских» вызывает, между прочим, понимание, а в целом, как мне кажется, студенческая молодёжь вполне снисходительно относится к деятельности русских националистов. И это при том, что студенчество – будущая интеллигенция России. А главной общественной задачей интеллигенции, как мне кажется, всегда была борьба с любой формой нетерпимости, в том числе и национальной. Именно интеллигентный, культурный слой общества способен понимать ценности культуры других народов и давать остальному обществу пример уважения этой культуры.
Интересно, что патриотические чувства, с одной стороны, связаны у каждого человека с какими-то личными, индивидуальными переживаниями. Малая родина, родительский дом, русская музыка, история, литература... А у кого-то, возможно, спорт, национальные победы в международных соревнованиях. Как бы высокопарно ни звучало слово «патриотизм», переживание этого чувства всегда индивидуально и даже интимно. С другой стороны, патриотизм – это результат причисления себя к определённому сообществу, результат общественного опыта человека. Кроме того, патриотизм в сознании большинства людей связан с «чувством долга!» Что интересно: в представлении многих сверстников исполнение этого долга ассоциируется обязательно с какой-нибудь экстремальной ситуацией. Служба в горячей точке, спасение людей при стихийных бедствиях, борьба с терроризмом. Такие поступки, как честная служба, добросовестная работа, общественно-полезный труд как-то не ассоциируются у моих ровесников с понятием чувства долга. Интересно, почему? Может быть, не верится, что отечество оценит это и вознаградит почётом и уважением?
Тема патриотизма всегда была почётной темой в печати, в литературе, кинематографе. А тема национализма, мне кажется, затрагивается нечасто. Почему? Может быть потому что писать об этом не только стыдно, но и трудно?
Вряд ли урок, преподнесённый в автобусе молодой мамой малолетнему сыну, пойдёт на пользу, ведь ему предстоит жить в мире без границ, где проблемы интеграции будут напрямую зависеть от национальной терпимости, воспитывать которую надо гораздо раньше, чем эти границы исчезнут.
Евгения Кулешова, ВПТ, 3 курс
