Напомним нашим читателям краткое содержание двух предыдущих публикаций трилогии «Мертворождённый завод». В первой части приводились сведения о технических свойствах древесноволокнистых плит, постоянном спросе в СССР на эту продукцию и о начале строительства в 1975 году мощного завода по выпуску ДВП на окраине Выксы (в районе Лесозавода). Во второй статье рассматривалась общая технология производства упомянутых плит, а также развенчаны несколько устоявшихся народных мифов о токсичности ЗДВП. В сегодняшней заключительной публикации мы подробно расскажем, как московские чиновники несколько лет не могли толком решить судьбу нашего перспективного предприятия. А когда у завода в конце 1980-х наконец-то появился собственник, это ознаменовало начало конца для выксунского проекта.
Бывший заместитель директора ЛПХ по строительству (1981-1985 гг.) Юрий Седов до сих пор испытывает горечь от того, что ЗДВП так в итоге и не был введён в эксплуатацию: «Это трагедия, самая настоящая трагедия! Нам не хватило совсем немного, чтобы достроить перспективный завод…»
Повествуя о малоизвестных фактах позднесоветского периода, связанных с историей ЗДВП, необходимо выделить несколько основных событий. Первый эпизод относится к 1984 году, когда заместитель директора леспромхоза (ЛПХ) по капстроительству Юрий Седов прибыл в столицу на совещание к заместителю министра лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности СССР Владиславу Зарецкому. Эта московская командировка Седова могла стать судьбоносной для нашего завода. Дело в том, что к тому времени ЗДВП уже шесть лет находился в консервации, и с каждым месяцем шансы запустить производство древесноволокнистых плит в Выксе становились всё призрачнее. Заседание в кабинете всемогущего столичного чиновника могло расставить все точки над «i». Сценарий этого совещания Юрий Леонидович помнит в мельчайших деталях, и спустя 34 года ветеран лесной промышленности поведал подробности о личной встрече с замминистра Минлесбумпрома:
– Столичные чиновники в середине 1980-х будто очнулись после долгого сна. А как же: вы там у себя в Выксе строили-строили, такие деньжищи потратили, а завода всё нет! И меня, как представителя леспромхоза, вместе с начальником горьковского отдела капстроительства (ОКС) «Горьклеса» Леонидом Николаевичем Суетиным вызвали к Зарецкому на заседание в Москву. Ой, что там было! Все присутствующие начальники отделов начали нас обвинять в затягивании сроков строительства: мол, как же так, заказчик не мог решить вопрос с генподрядчиком, да вы просто деньги растранжирили и тому подобное. Суетин попробовал возразить, но его быстро осадили. Все шумят и слушать нас не хотят. Суетин легонько толкает меня в бок и шепчет: «Юр, я чувствую, нас отсюда в наручниках уведут!». Я киваю в ответ: да, тучи нависли!
Понимая, что высокие чины нашли удобную мишень для расстрела, Седов пошёл ва-банк и попросил слова. Он встал и рассказал, что выксунский леспромхоз всё это время не бездействовал и в декабре 1983 года сдал в эксплуатацию 90-квартирный дом для специалистов ЗДВП. Да, завода до сих пор нет, но ведь и норматив на строительство подобного предприятия составляет три года, а на дворе уже 1984-й! Кто же виноват, что последний транш в 2,5 миллиона рублей, заложенный в смете, в Выксу так и не перевели? В конце своего выступления Седов использовал последний козырь: показал копии телеграмм, скопившиеся у него за шесть минувших лет. В этих сообщениях выксунские руководители леспромхоза и «Металлургстроя» (подрядчик строительства ЗДВП) чуть ли не ежемесячно просили чиновников из Минстроя и Минлесбумпрома выделить средства для завершения строительства завода.
Во время проектирования ЗДВП руководством леспромхоза в середине 1970-х был принят к разработке макет жилого микрорайона в районе Лесозавода общей численностью 7,5 тысячи человек. Первый 90-квартирный дом на улице Лесозаводской (на фото) начали возводить в начале 1980-х и сдали в эксплуатацию в декабре 1983 года. Через несколько лет было завершено строительство ещё двух пятиэтажек от ЛПХ – в 1988-м (60-квартирный дом) и в 1990-м (90-квартирный дом на паях с ЗКПД – заводом крупнопанельного домостроения). После распада Советского Союза в отечественной экономике наблюдался глубочайший кризис, который коснулся всех регионов нашей страны. Многие перспективные программы и разработки в России были свёрнуты из-за недостаточного финансирования. Не стал исключением и леспромхозовский проект: строительство новых пятиэтажных домов в начале 1990-х было остановлено. Как оказалось впоследствии – навсегда…
– Замминистра тогда удивлённо посмотрел на эти телеграммы: «Ну-ка, дайте посмотреть!», а когда понял, в чём дело, начал своим подчинённым нагоняй устраивать, – вспоминает Юрий Леонидович. – С присутствующих тогда разом вся спесь слетела. В общем, оправдались мы. Когда заседание закончилось, Зарецкий меня с Суетиным окликнул: «Останьтесь!». Все вышли из кабинета, и замминистра начал расспрашивать о текущем состоянии завода. Я тогда честно признался, что основное оборудование на ЗДВП морально и физически устарело: «У нас дефибратор и рафинатор (устройства для размельчения щепы – прим. авт.) с 1972 года на складе пылятся! Внутри этих корпусов полуметровые подшипники качения. И в этих подшипниках уже пролежни появились, из-за коррозии если не сегодня, так завтра всё развалится». – «Ну и что делать?» – «Продавать наше оборудование на запчасти другим заводам, другого пути нет…»
Казалось бы, через шесть лет после заморозки строительства участь выксунского предприятия была наконец-то решена. За все эти годы простоя (1978-1984) для нужд ЗДВП выделялись средства только для консервации и охраны оборудования. Однако нужно было получить твёрдое указание «сверху», что конкретно делать с долгостроем. И вот теперь, когда замминистра был в курсе выксунской проблемы, руководители ЛПХ надеялись, что дело сдвинется с мёртвой точки. Но… шли месяцы, а ничего не менялось. Вообще ничего! Москва по-прежнему хранила молчание, а тем временем все строения ЗДВП продолжали ветшать…
Следующие два важных эпизода из позднесоветской истории ЗДВП относятся к началу 1986 года. В это время в стране намечались тотальные реформы. Перестройка ещё только набирала обороты, но с высоких трибун уже говорили правильные слова о борьбе с коррупцией и пьянством, повеяло гласностью. Советский народ замер в ожидании больших перемен. Может быть, какие-то положительные изменения произойдут и в нашей тихой провинции? В частности, решится ли порядком надоевший вопрос с долгостроем?
Минувший век стал настоящим триумфом железобетона. Именно из этого недорогого и огнестойкого материала во всём мире возводили десятки тысяч различных предприятий, арок, мостов, многоэтажных домов и т.д. При строительстве корпусов и складских помещений на выксунском ЗДВП в 1975-1978 гг. тоже активно применяли железобетон. Однако у этого композитного материала имеются и существенные минусы, в числе которых – дорогая транспортировка и долгое затвердение. Кроме того, механическое воздействие на железобетонные изделия может привести к неожиданно сильным разрушениям и, как показывает практика, замена повреждённых перекрытий или опор – весьма сложная задача для монтажников. На данном фото показано одно из обрушений железобетонных конструкций ЗДВП в результате стороннего воздействия. Снимок сделан в мае 2018 года (за пару месяцев до полного демонтажа заводских строений)
Итак, в январе 1986 года Юрий Седов снова оказался в Москве на совещании секретарей партийных комитетов советских лесообрабатывающих предприятий. Председательствовал на собрании глава Минлесбумпрома Михаил Бусыгин. После заседания Юрий Леонидович подошёл к министру и задал вопрос о судьбе ЗДВП, чтобы окончательно прояснить ситуацию. Однако Бусыгин лишь развёл руками и неожиданно признался: «Я не знаю, что делать с вашим заводом!»
Министр не лукавил: к тому времени наше предприятие уже не числилось в титульном списке капитального строительства в СССР. Иными словами, о завершении выксунского проекта и речи быть не могло. Но всё же надо отдать должное Бусыгину: после упомянутого заседания с участием секретарей парткомов он дал подчинённым указание решить проблему с ЗДВП.
В результате кулуарных переговоров в столичных кабинетах было принято простое, но изящное решение. Той же зимой 1986 года в Выксу прибыл первый заместитель министра угольной промышленности, депутат Совета Национальностей Верховного Совета СССР и кандидат в члены ЦК КПСС Александр Коркин. Рабочая цель визита госслужащего столь высокого ранга – оценка текущего состояния ЗДВП и возможное заключение соглашения о переводе нашего предприятия на баланс Министерства угольной промышленности. Это был совершенно неожиданный поворот событий – «угольщики» заинтересовались нашим заводом! Но интерес Минуглепрома оказался не случайным: в 1980-х годах под крылом этого ведомства в Сибири разрабатывались новые угольные месторождения, и для проживания рабочих, занятых добычей природных ископаемых, срочно требовались недорогие и быстровозводимые постройки. Министерство угольной промышленности испытывало серьёзный дефицит древесноволокнистых плит, применяемых в домостроении в качестве межкомнатных панелей. Для решения этой проблемы товарищ Коркин прибыл в Выксу, где намеревался обсудить вопрос о переводе ЗДВП с директором леспромхоза Владимиром Военушкиным. Однако услышав о цели визита замминистра, руководитель ЛПХ уклонился от переговоров: «Я всего полгода на новой должности, про этот завод толком ничего не знаю! Вот Седов у нас пять лет был замдиректора по строительству, он в курсе темы, вам надо с ним поговорить!»
– В 1986 году я уже работал секретарём парткома леспромхоза и текущими делами ЗДВП не занимался. Но с Коркиным, конечно, мне тогда пришлось встретиться, – вспоминает Юрий Леонидович. – В беседе с глазу на глаз он прямо спросил меня: «В каком состоянии находится предприятие?» – «Честно? Этот завод вам не даст ничего! Восемь лет он находится в подвешенном состоянии, 50% всего оборудования надо менять! Если хотите его приобрести, надо очень много вкладывать в обновление производства». В общем, после этого разговора замминистра уехал ни с чем…
Вот так очередной эпизод в истории ЗДВП снова закончился нулевым результатом. После отъезда Коркина руководители ЛПХ и Минлесбумпрома оказались, по сути дела, в положении тяжелейшего цугцванга. Такая ситуация возникает в шахматах, когда любой возможный ход приводит только к ухудшению позиции. Проще говоря, что ни делай, лучше уже не будет.
– Прекращение строительства в тот момент, когда 80% средств уже освоено, а вся инфраструктура нового объекта практически готова к использованию, может быть обусловлено законодательными изменениями или значительным падением рынка сбыта и возможным убытком, – делится мнением выксунский кандидат экономических наук, начальник управления по финансам и экономике ООО «ВМЗ-Техно» Глеб Рубашкин. – Но мы видим, что спрос на продукцию ЗДВП был, поэтому остаётся только гадать, почему Минлесбумпром не перевёл вовремя оставшуюся сумму. Почти десять лет руководители не могли решить, что делать с недостроенным заводом, а в такой ситуации медлить нельзя! Нужно понимать, что вернуть потраченные средства можно было только за счёт продажи готовой продукции (при условии пуска предприятия в эксплуатацию) или выручки от продажи недостроенного объекта другим заинтересованным лицам.
После окончания Великой Отечественной войны СССР стремительно наращивал силы и, начиная с 1950-х годов, находился в числе лидирующих стран в мире по общему объёму промышленного производства. Однако после распада Советского Союза в каждой бывшей братской республике начался всеобщий кризис. Общая экономическая ситуация в России тоже оставляла желать лучшего – вплоть до 1998 года в нашей стране был отмечен тотальный спад практически во всех сферах производства, в том числе – и в деревообрабатывающей промышленности. В частности, количество убыточных предприятий в лесном секторе увеличилось за семь лет (1992-1998 гг). примерно в 10 раз! Самое печальное, что регресс затянулся: с момента распада СССР прошло уже почти 30 лет, но сих пор в отечественном лесном хозяйстве не видно масштабных положительных изменений. Портал Geolike.ru приводит следующую информацию: «По данным Министерства природных ресурсов РФ, общая площадь лесного фонда в стране составляет 1 172,3 млн. га, а запасы древесины на корню - более 82 млрд. куб. м. Россия, по площади лесов превосходящая любую другую страну мира, обладает огромным потенциалом, однако в настоящее время лесной фонд используется крайне неэффективно, и доля России в мировом объёме производства лесной промышленности не соответствует сырьевым возможностям страны». На фото: остатки фундамента деревообрабатывающего оборудования на выксунском заводе по производству ДВП (снимок сделан в феврале 2018 г. за несколько месяцев до демонтажа заводских строений)
…И снова потекли месяцы ожидания. Складывалось впечатление, что столичные чиновники в Минлесбумдревпроме подверглись мощному массовому гипнозу и в одночасье забыли, что промышленный завод – это сложный пульсирующий организм, требующий постоянного контроля. Удобный случай напомнить о выксунском долгострое снова представился Юрию Седову в ноябре 1988 года в Тюмени на Всесоюзном совещании работников лесной промышленности, где обсуждались работы по лесозаготовкам в осенне-зимнем сезоне. В ходе своего доклада он решительно заявил с трибуны:
– Надо срочно решать проблему с ЗДВП! Наш леспромхоз не может дальше развиваться, когда тянет вниз такая обуза! Тратятся громадные средства на охрану недостроенного завода, но всё впустую. Мы просто выкидываем деньги на ветер!
В этот момент в зале находился уже знакомый нам замминистра Зарецкий, и в определённой степени колкие фразы о тяжёлом положении ЗДВП адресовались лично ему. По всей видимости, чиновник и сам прекрасно осознавал, что ситуация с выксунским долгостроем зашла слишком далеко. История умалчивает, кто из столичных госслужащих стал инициатором дальнейших действий, но в начале 1989 года наконец-то решилась судьба нашего многострадального завода. Предприятие перевели с баланса Минлесбумпрома на баланс столичного НП «Лидер» (некоммерческое партнёрское объединение инкассаторов). Планировалось, что новые хозяева перепрофилируют производство на ЗДВП и будут выпускать бронированные корпуса для инкассаторских машин на базе «УАЗа». Но даже несведущему в промышленных делах человеку понятно, что в таком случае нужно было менять всё деревообрабатывающее оборудование на металлургическое! Размеры и внутренняя отделка зданий, вытяжная система и многие другие параметры на ЗДВП не были предназначены для иного производства. Инкассаторское объединение, конечно, практически сразу отказалось от идеи выпуска бронированных корпусов и, по слухам, в начале 1990-х для своих нужд приобрело другое заброшенное промпредприятие где-то в районе Подмосковья.
На протяжении долгого времени настоящие мотивы «Лидера» были известны лишь узкому кругу лиц. Однако в процессе сбора материала для статьи корреспонденту «ВР» удалось разыскать бывшего гендиректора этой организации и побеседовать с ним о ситуации на ЗДВП после распада Советского Союза. В настоящее время этот человек уже не занимается бизнесом, в статусе обычного пенсионера он тихо-мирно живёт в своём большом кирпичном доме на окраине Выксы. Прояснить некоторые детали бывший коммерсант согласился только на условиях анонимности.
– Для чего «Лидер» приобрёл ЗДВП? В конце 1980-х многие люди стали коммерцией заниматься, вот и нам захотелось больших денег. Завод – это настоящий Клондайк, если к делу с умом подойти. Брат мне в своё время сильно помог, он в Москве работал бухгалтером у инкассаторов. А у меня, между прочим, два высших образования. И что мне мешало деньги делать? Правильно, ничего не мешало. И бандиты на меня никогда не наезжали, всё спокойно было. Ещё до развала Союза мы успели достроить на заводе административно-бытовой комплекс и вспомогательный корпус, наладили работу мостовых кранов, запустили подстанцию. Стали выпускать корпусную мебель. На меня как-то даже один ветеран войны нажаловался, что я своему знакомому дал возможность вне очереди гарнитур приобрести. Тогда же дефицит страшенный в стране был, всё по блату доставали… А я давал людям работу и зарплату платил! В 1990-е мы даже создали сов-местное предприятие с Иркутском, стали туда мебель поставлять. В общем, крутились. А потом на меня «наехала» налоговая… Долго мне нервы трепали. В какой-то момент я психанул и сказал налоговикам: «Да забирайте вы к чертям этот завод, не нужен он мне!» После этого сразу отошёл от дел. А что потом стало с заводом, мне уже было всё равно…
«На протяжении многих лет я задавался вопросом: что мешало Минлеспрому СССР в конце 1970-х перевести оставшиеся средства для завершения строительства ЗДВП? – размышляет выксунский ветеран лесной промышленности Юрий Седов. – И пришёл к выводу, что одной из причин недофинансирования стала советская плановая экономика, при которой не было производственной конкуренции, а различным ведомствам «сверху» часто навязывали убыточные предприятия. Например, в брежневские времена Минлеспром принудили взять под крыло несколько заводов по выпуску ДВП. Предполагалось, что эти предприятия смогут выпускать 15 млн кв. м плит в год, но всё, что они могли выдать за 12 месяцев – максимум 10-11 млн кв. м. А когда план заводом не выполнялся, моментально разрывались цепочки хозяйственных связей. Минлеспром просто физически не мог «затащить» все эти слабые предприятия…»
Стоит пояснить, что в конце 1980-х – начале 1990-х годов «Лидер» продал небольшую часть оборудования для производства древесноволокнистых плит в белорусский Бобруйск и эстонский Пюсси, где были расположены предприятия по выпуску ДВП. Эти два субъекта строились в рамках одного госпроекта вместе с выксунским заводом, а потому польские станки и комплектующие детали к ним были идентичными. Взамен из Бобруйска и Пюсси в Выксу присылали готовую продукцию: ДВП, ДСП и фанеру. Из этих материалов на площадках ЗДВП собирали корпусную мебель.
Основную часть заводского оборудования после распада Советского Союза, по слухам, продали подмосковному деревообрабатывающему предприятию. И вот как только всё значимое техническое оснащение ЗДВП было реализовано сторонним организациям, в «Лидере» начались проблемы. Цеха опустели, на предприятии наступил производственный коллапс. В середине 1990-х годов все оставшиеся механизмы и конструкции были куплены Выксунским металлургическим заводом (ВМЗ) и вывезены на автомашинах в качестве чёрного лома на переплавку.
Выксунцы Роман Олегов и Вадим Андреев (имена и фамилии изменены), воочию наблюдавшие за развалом на ЗДВП в начале 1990-х, единодушно называют ситуацию, сложившуюся тогда на заводе, самым настоящим бардаком. Оба очевидца поделились своими воспоминаниями об этом мрачном периоде, когда предприятие стремительно погружалось в пучину разрухи.
Роман Олегов: «В 1990-е годы на ЗДВП был полный беспредел. Натуральный проходной двор! Там даже торговали американским чистым 96-градусным спиртом в нарядных бутылках с ручками. Я в 1992 году демобилизовался из армии и в течение многих месяцев с компанией частенько приходил побродить по заводу. Дашь сторожу бутылку, чтоб не шугал, и ходи где вздумается. Иной раз люди приезжали на машинах, чтоб увезти материалы. Воровали всё подряд: фанеру, проводку, дверцы от шкафов корпусной мебели, отбитую от стен кафельную плитку. Тащили не только ночью, но и днём! Помню, около главного корпуса стояла кирпичная башня, метров 15 в высоту, не меньше. Однажды какие-то дельцы подогнали бульдозер, обвязали эту вышку стальным тросом и стали тягачом тянуть – хотели кладку развалить, а потом разобрать на кирпичи. Дёргали-дёргали, ничего у них не вышло…»
Советский Союз был мощной супердержавой с достаточно развитыми экономическими отношениями между предприятиями внутри страны. Однако после распада СССР отлаженная производственная система рухнула в одночасье. На заводы и фабрики перестали рассылать плановую разнарядку, прекратилось или существенно уменьшилось госфинансирование, вследствие чего в начале 1990-х в России из-за банкротства закрывались десятки различных заводов. Трудно сказать, остался ли на плаву выксунский ЗДВП в тот турбулентный период, если бы предприятие было своевременно запущено и осталось под юрисдикцией Минлеспрома. Факт остаётся фактом: новые собственники нашего завода смогли наладить частичный выпуск мебельных гарнитуров в 1989-1991 годах, но не нашли сил, чтобы раскрутить производственную мощность на всю катушку. В итоге в середине 90-х некогда перспективный проект под названием «ЗДВП» был окончательно похоронен под обломками великой советской империи…
Вадим Андреев: «В 1990-е годы моему знакомому какая-то организация предложила вывезти подстанцию с ЗДВП. В качестве оплаты обещали 20 новеньких «Жигулей». Знакомый договорился с арендой автокрана, приехал на завод, а от подстанции и след простыл! Кто-то до него уже вывез. Ещё один похожий случай произошёл лично со мной в конце 1990-х. Один начальник обратился ко мне с вопросом: где можно достать железнодорожный стрелочный перевод? А я как раз накануне видел на подъездном пути к ЗДВП абсолютно новую стрелку, вокруг которой даже ёлочки уже начали расти. Вот, говорю, укажу конкретное место, но деньги – пополам. Начальник обещал 80 тысяч рублей. Пришёл я через день или два на ЗДВП проведать ситуацию, а стрелки нет! Я потом долго ругал себя: простофиля, нашёл кому довериться!»
P.S. Завод, вокруг которого в своё время кипели нешуточные страсти, в XXI веке стал не интересен выксунцам. Даже в Сети практически нет информации об этом предприятии. Последняя новость в Рунете, отдалённо касающаяся ЗДВП, относится к февралю 2008 года. Тогда в бытовом помещении, расположенном на одной из бывших заводских площадок, произошёл пожар из-за не-осторожного обращения с огнём, в результате чего погиб 35-летний мужчина.
Во время подготовки материала к публикации автор этих строк посетил в начале 2018 года бывшую заводскую территорию для фотосъёмки. Беспристрастная камера зафиксировала удручающую картину: огромные каркасы железобетонных корпусов, остатки фундамента от оборудования и широкие воронки в грунте свидетельствовали о масштабном проекте, который в итоге так и не был закончен. По соседству с бывшими заводскими площадками несколько человек суетились у больших закопчённых бочек, занимаясь кустарным производством древесного угля. А тем временем за стенами главного корпуса в чистом февральском воздухе раздавалось зловещее рычание дизеля – мощный бульдозер медленно утюжил раздробленные куски бетонных стен складских помещений…
P.P.S. Летом этого года стало известно, что главный и вспомогательный корпуса ЗДВП также были полностью демонтированы. Удивительно: эти громадные конструкции простояли в забвении много лет, и только в 2018 году их наконец решили снести. Но в данном случае уже совершенно не важно, какая организация осуществляла демонтаж и что будет расположено на освободившейся территории – это другая история, не имеющая никакого отношения к сегодняшней теме.
В старых стенах недостроенного выксунского завода по производству ДВП скрыта сложная, но очень интересная история, которая является зеркальным отражением общемасштабных событий в стране за последние 40 лет
Фото автора
