В июле в Глинковском районе Смоленский области выксунским поисковым отрядом из болота были подняты останки лётчика с разбившегося истребителя
Каждая пядь русской земли пропитана кровью её солдат, многие так и остались лежать там, где пали. Безымянные, но не забытые… Если бы на каждой такой могиле поставить крест, то за этими крестами было бы не видно линии горизонта. (Хотя по большому счёту, всю Землю можно назвать большой братской могилой. Войны шли всегда).
Наверное, когда-нибудь поисковые работы всё же перейдут в разряд археологических. (Так ушла в историю война 1812 года). Но в отношении Великой Отечественной это случится ещё не скоро. Поэтому в существовании поисковых отрядов есть необходимость. Живы вдовы, однополчане, дети и внуки тех, кто в сороковых не вернулся из боя. Ради памяти мёртвых, но для живых – вот главный смысл организации Вахт памяти.
В июле выксунский поисковый отряд «Горящая земля» вновь побывал на Смоленской земле. Но в связи с известными событиями мы не смогли сразу же рассказать об итогах поездки. Однако сейчас, слава Богу, такая возможность есть.
Ещё во время майской Смоленской вахты памяти было обнаружено место падения советского военного истребителя, предположительно Як-1.
Но из-за погодных условий его поднятие было решено отложить. И вот спустя месяц на месте болота в Глинковском районе начались работы. Основной задачей стояло поднятие останков пилота и двигателя Яка. Именно по номеру последнего практически со стопроцентной гарантией можно установить личность погибшего бойца. (Поскольку за каждым конкретным самолётом был закреплён экипаж). Поднятие двигателя далось тяжело. Во-первых, из-за веса: порядка 700 кг. Во-вторых, из-за глубины его нахождения – 4 метра. На месте наряду с выксунским работали местный поисковый отряд и сотрудники отдела внутренних дел, помогали жители близлежащих районов. Всем миром вытащить на поверхность махину удалось. Двигатель оказался в удивительно хорошем состоянии. Номер читается легко. Личность поднятого пилота устанавливается.
Когда же упал самолёт? Местные жители изначально предполагали, что в 41-м. Однако, как говорит руководитель «Горящей земли» Алексей Петров, поисковым отрядом был обнаружен взрыватель от реактивного снаряда с маркировкой 1943 года.
На поверхность также были подняты остатки ШКАСа – Шпитального-Комарицкого авиационного скорострельного пулемёта.
– Его ещё называли «сверхпулемётом», – поясняет Алексей. – Он развивал рекордный для того времени темп стрельбы – более двух тысяч выстрелов в минуту. В свою очередь патроны к нему имели трассирующие, бронебойно-зажигательные пули, способные повреждать броню.
Кстати, убедились, что броня наша действительно была крепка. Благодаря конструкции истребителя пилот находился как бы в бронированной капсуле. На одном из фрагментов этой брони мы обнаружили следы пулемётной очереди. Удивительно, но их глубина всего 1,5-2 мм.
Поисковые работы затруднял и тот фактор, что неподалёку находились фрагменты второго самолёта. Второй истребитель мог быть сбит в том же воздушном бою, поскольку для 43-го года, когда работа авиационных заводов была налажена, характерны боевые вылеты группами по 3-5 истребителей. В небе они держались на расстоянии 300-400 метров друг от друга, – рассказывает Алексей. – Несмотря на то, что Яки были распространены, мы впервые поднимали такую технику. По скорости и маневренности эти машины превосходили немецкие, поэтому и сбить их было нелегко. Поднятый самолёт скорее всего – это Як. Но существует и другая точка зрения, определяющая обнаруженный самолёт как МиГ-3.
Так, в скором времени ещё один безвестный герой войны должен обрести имя, а последний приют он уже нашёл на Смоленской земле рядом с другими солдатами, пожертвовавшими собой ради Победы.
Для заключения я выбрала стихотворение Высоцкого – в память о тех двух самолётах, что затонули в болоте Глинковского района, и тех, которые пока не обнаружены.
В.Высоцкий
Их восемь – нас двое. Расклад перед боем
Не наш, но мы будем играть!
Серёжа! Держись, нам не светит с тобою,
Но козыри надо равнять.
Я этот небесный квадрат не покину.
Мне цифры сейчас не важны, –
Сегодня мой друг защищает мне спину,
А значит, и шансы равны.
Мне в хвост вышел «мессер», но вот задымил он,
Надсадно завыли винты.
Им даже не надо крестов на могилы,
Сойдут и на крыльях кресты!
– Я – «Первый», я – «Первый», – они под тобою,
Я вышел им наперерез.
Сбей пламя! Уйди в облака! Я прикрою!
В бою не бывает чудес!
Сергей! Ты горишь! Уповай, человече,
Теперь на надёжность строп!
Нет! Поздно – и мне вышел «мессер» навстречу.
Прощай! Я приму его в лоб.
Я знаю – другие сведут с ними счёты.
А по облакам скользя,
Взлетят наши души, как два самолёта,–
Ведь им друг без друга нельзя.
Архангел нам скажет: «В раю будет туго!»
Но только ворота – щёлк,
Мы Бога попросим: «Впишите нас с другом
В какой-нибудь ангельский полк!»
И я попрошу Бога, Духа и Сына,
Чтоб выполнил волю мою:
Пусть вечно мой друг защищает мне спину,
Как в этом последнем бою.
Мы крылья и стрелы попросим у Бога,
Ведь нужен им ангел-ас,
А если у них истребителей много,
Пусть пишут в хранители нас.
Хранить – это дело почётное тоже,
Удачу нести на крыле
Таким, как при жизни мы были с Серёжей,
И в воздухе, и на земле.
Ксения Абдулхакова. Фото из архива отряда «Горящая земля»
