Вместо пролога
…Каждое время года мы определяем по своим, каким-то неуловимым, запахам. И эта осенняя свежесть, хорошо сдобренная в этом году солнечными днями, позвала в сторону от баташевской металлургической темы. Для накопления фактов в копилке иной, не официальной на текущий момент, хронологии, «не железной» истории наших мест, оказался я на берегу Варнавских прудов. Несколько фотографий и какой-то зуд в затылке, возникающий, по обыкновению, в момент, когда глаз видит, а мозг выдаёт несоответствие с имеющимися знаниями. Представить это можно как стук по клавишам компьютера, в результате которого на экране формируется список вопросов. Такое уже было, и не раз. Чревато это тем, что при получении ответов часть истории Выксы в официальном изложении становится, мягко говоря, выдумкой. Пример? Да пожалуйста.
Во время благоустройства плотины Верхневыксунского пруда год назад уровень воды в нём был необычайно низок. В дополнение к этому строители сняли почвенный покров со стороны пруда. В результате обнажили тело плотины. Можно было прекрасно рассмотреть все исторические слои. А их чётко просматривалось ровно два. Нижний, из шлака более мелкой и однородной фракции, качественно утрамбованного, и верхний, метра два (два с половиной) из отходов металлургического производства: гораздо более крупного шлака, остатков металла, камня, отслужившего свой век огнеупорного кирпича.
Зафиксировать сие явление исторического факта удалось с помощью сотрудников «Выксунского рабочего». Позвонил, выехали, сфотографировали, написали статью, опубликовали. В связи с этим возникает вопрос: а сотрудников музея, находящегося в паре сотен метров от объекта, что-либо заинтересовало? Видимо, нет. А зря.
Верхний, «социалистический» по составу, слой шлака (около трёх метров) был отсыпан для прокладки по плотине железнодорожной линии, то есть выравнивания высоты берегов с поверхностью гидросооружения. Ветка эта, недавно до конца разобранная собственником, шла от Нижнего завода к Верхнему, поворачивала в сторону Вили и выходила с плотины на улицу Ведерникова.
Далее – по направлению к Жуковке для того, чтобы оказаться на торфяных болотах. Ну, как говорится, то другая история. А из этой следует определённый вывод.
Уровень воды в Верхнем пруду до современных отметок был поднят в первой четверти XX века. Ранее, во времена Баташевых- Шепелевых, наше, одно из главных, достояние смотрелось по-другому. Был пруд метра на три мельче. Соответственно, исторический факт, согласно которому содержимое Верхневыксунского пруда можно было выпустить в Запасной, не соответствует действительности. Да если подумать, и смысла в этом не было никакого. План-карту краеведа Буданова, которую поторопились опубликовать на сайте библиотеки «Отчий край», касающуюся этой части выксунской гидросистемы, надо бы переделать.
И ещё. Интересен ли вам тот факт, что при закрытом, практически сухом сливном механизме плотины течение в речке от Верхнего к Нижнему заводу, хоть плохонькое, но имеет место быть? Хотя, перекрыв кран на кухне, при его исправности, мы вправе ожидать, что через край раковины вода не потечёт на пол. Речка подпитывается водой из самостоятельно образовавшегося небольшого водоёма за двумя убогими деревянными зданиями магазинчиков, стоящих вдоль дороги. Хорошо, а откуда вода наполняет этот, неожиданно возникший, аппендикс гидросистемы? Серьёзные исследования этих процессов собственником плотины, стряхнувшим с себя это бремя на баланс районной администрации, видимо, не проводились. Течёт через слоёный пирог плотины? Бьют мощнейшие ключи, извергая несколько десятков кубометров воды в сутки? А как же будущие многомиллионные вложения в супермузей на месте старого чугунолитейного цеха, который соседствует с плотиной и находится ниже уровня поверхности воды в Верхнем пруду? В 1881 году из-за разрушения плотины Запасного пруда эти территории уже подтапливало. История, как водится, повторится?
Почему прудов два?
Но вернёмся к Варнавским прудам. Начнём по порядку. В помощь возьмём книгу «Обитель на Выксе и её устроитель преподобный Варнава». Впервые издана в 1884 году, переиздана в 2001-м. Составитель книги (именно так, а не автор) Сергей Андреевич Кельцев 1856 года рождения, русский писатель и общественный деятель, убит во время революционного переворота 1917 года. Книга состоит из двух частей.
Первая сотня страниц – документальное описание выксунского Иверского монастыря, вторая часть – письма старца Варнавы к насельницам этой обители. Поэтому, собственно, и составитель. Описательная часть мне очень напомнила труд П. Свиньина «Заводы бывшие И.Р. Баташева, а ныне принадлежащие генерал-лейтенанту Д.Д. Шепелеву и его детям». Направление, расстояние, размеры, материалы, использованные для строительства, время постройки. Похоже на туристические указатели с учётом времени написания. Ну это так, к слову.
Теперь к непонятному. Прудов два. И первый вопрос: почему? Давайте для удобства условимся как-то именовать их. Если взять за основу речку, на которой они были построены, сейчас убитую застройкой территории, то имеем Верхний Варнавский и Нижний Варнавский. Современные размеры (Гугл нам в помощь) Верхнего – 100 х 60, Нижнего – 200 х 60 метров. При этом необходимо учесть, что часть первого была засыпана вместе с речкой, и изначально был он несколько больше. Разделяет их небольшой перешеек, шириной годный для проезда одного автомобиля. Соответственно, вода из Верхнего попадает в Нижний по трубе. Из Нижнего же свободно вытекает в Верхневыксунский пруд. В связи с тем, что несколько десятков лет назад с речкой, пополнявшей пруды, бездумно расправились, водоёмы перестали быть проточными. Пополняются только в период снеготаяния и дождей.
Естественно, что от бесхозности и безнадзорности деревянный запорный механизм Нижнего прудка сгнил. Уровень воды понизился и не соответствует тому, что был запроектирован и имелся после возведения этих водоёмов. Примечательно то, что при строительстве был использован природный ланшафт. Овраг, промытый живой тогда ещё речкой. Берег, который к автодороге, только подровняли, а вот противоположный пришлось поднимать-подсыпать. Из-за этого Нижний прудок смотрится как бассейн, возвышающийся одной стороной над поверхностью земли. Берега укрепили посадками из сосен, большинство которых и сейчас красиво окаймляют оба водоёма. Сами пруды почти правильной прямоугольной формы, но вот располагать их по одной линии, если посмотреть на спутниковой карте, строители не стали, видимо, посчитав слишком затратным такой объём работ.
Это как-то не вяжется с имеющимися изображениями монастыря, где всё подчинено идеальному порядку. Вот и получается, что центральные оси прудов расположены с небольшим углом, повторяя, скорее всего, форму оврага. Факт этот позволяет предположить, что строились эти водоёмы не в одночасье. По возрасту сосен, растущих по берегам, можно определить это время с точностью до десятка лет и при проведении сей процедуры мы получаем период активного строительства монастыря. Но…
Стоит одиноко сосна
На противоположном от автодороги берегу Верхнего прудка, без сомнения, имеющего искусственное происхождение, растёт одна сосна, возраст которой выбивается из общего ряда. Её реликтовый вид, объём ствола, разветвляющегося на два, обращают на себя внимание пытливого взгляда. При определении возраста по применённой к остальным местным деревьям
методике получается, что эта годится остальным если не в бабушки, то точно в матушки. Минимум на пятьдесят лет раньше начала она свой рост на этом месте. А вот это уже не вписывается в хронологию Иверской обители.
Некоторая путаница имеет место быть и в документальном описании монастыря господином С.А. Кельцевым. На странице 93 его труда мы читаем: «Монастырь имеет свой водопровод. Кроме водопровода, в монастыре имеется для келейных потребностей и поливки садов два небольших прудка, несколько колодцев и один небольшой фонтан». А вот на странице 97: «На этом же участке земли, между огородами, за скотным двором, имеется большой протечный пруд для мытья белья, вырытый на средства Н.А. Журавлёва». Так сколько же прудов? Явно, что составитель описания лично территорию не изучал, а пользовался информацией, переданной ему на бумажных носителях неким уполномоченным на то лицом. Да, информация запутанная, но мы имеем факт наличия двух прудов в 1884 году.
Как возникли водоёмы
В связи с этим выдвигать версию о том, что один большой водоём был поделён на два во время построения социализма для удобства освоения под гражданское жильё территории между монастырём и улицей, сегодня Ризадеевской, совершенно неправомерно. Кстати, на средства коммерции советника Николая Аркадьевича Журавлёва в монастыре были построены Успенская церковь с примыкающей двухэтажной богадельней и трапезный корпус. Как видите, его спонсорская помощь была настолько ощутима, что копать пруды криво на эти средства, или ссылаясь на недостаток их, конечно бы не стали. Факты эти ну просто подталкивают к выводу, что пруд, «вырытый на средства Н.А.Журавлёва» – это Нижний прудок, пристроенный к имевшемуся на тот момент Верхнему. Уж по какой необходимости нужно было возводить второй водоём, мы не узнаем. На ум приходит только мысль, что делалось это для красоты, так как утилитарных функций не несло никаких. Бытовые потребности хозяйственной части обители с лихвой удовлетворялись объёмом воды в Верхнем прудке. Там же находились и мостки «для мытья белья». Как раз под сенью той раскидистой сосны, о которой шла речь ранее.
На верхнем снимке та самая сосна. Разница между моментами фотографирования – несколько лет. Обратите внимание на колокольню. На фото внизу запечатлён момент строительства и технология возведения высотных объектов.
Под сенью раскидистой сосны находились мостки «для мытья белья»
Запечатлён момент строительства высотного объекта – колокольни
Два прудка, два монастыря
К чему распутывать этот клубок? Во-первых – интересно. Во-вторых… Кто-то же воздвиг участок берега Верхнего прудка за много лет до начала строительства Иверского монастыря. Вот и получается, что история с Варнавскими прудками – вторая. Впервые водоём на речке был построен для нужд монастыря Пречистой Рязанской, который стоял на этом месте и канул в Лету. Остались от него еле заметные следы, упоминания в паре печатных источников и пометка на нескольких старых картах о том, что земли эти являются церковной собственностью. Вместе с остатками деревянных строений древнего монастыря растворились во времени и запрудные сооружения. Пруд ушёл, оставив после себя часть облагороженного берега. Посему на карте 1850 года, первой российской карте, выполненной с помощью инструментария, мы имеем изображение оврага.
В жизни Иверского монастыря того времени чётко прослеживаются два этапа. Первый – от богадельни до небольшого монастыря. И второй – период интенсивного строительства, подчинённого единому ландшафтно-архитектурному решению. Чтобы выполнить запланированное, пришлось даже перенести кладбище, сложившееся при молодой обители на месте Успенского храма. Вместе с ростом монастыря росла и потребность в воде. Сначала она удовлетворялась речкой. С переходом на продуктовое самообеспечение круглогодичный потребный объём воды увеличился в разы (скотный двор, огороды), что и заставило реставрировать прудок, который стал впоследствии Верхним. Но всё это произошло в семидесятые-восьмидесятые годы позапрошлого века. …А на пятьдесят лет раньше на берегу пересохшего Верхнего прудка проросло семечко сосны.
Фото автора и из открытых интернет-источников
