Он родился в Выксе. Его детство было таким же, как и у большинства советских мальчишек: казаки-разбойники до позднего вечера, бабушкин огород, где они с братом наравне со взрослыми ухаживали за будущим урожаем. Мечтой маленького Максима было забраться на демонстрации на огромный БТР с отцовской работы и, вытянув руки к небу, помахать с него красным флагом. Родители не разрешали ребёнку залезать на машину, и с тем самым ярким флажком он вышагивал рядом. А вот другая высота была покорена: по стопам отца он ступенька за ступенькой поднимался в мир фотографии. Да и музыкальные гены родителя тоже дали о себе знать: со школьной скамьи в составе оркестра он гастролировал по нашей области. Сейчас Максим Даняев уже сам может научить и фотографировать, и снимать, и дать рекомендации по воспитанию детей. Он – папа шестилетней Лизы и девятимесячного Даниила.
– Максим, в судьбе каждого мальчишки отец играет особую роль. Каким был Ваш папа?
– Отец ещё до армии начал увлекаться фотографией и музыкой. Было время, когда он даже подрабатывал диджеем в кафе. Частенько приходилось стоять на «шухере», высматривая дружинников, ведь за композиции вроде «Бони М» можно было как следует схлопотать. Когда человек с красной повязкой на рукаве появлялся в поле зрения, об этом тут же сообщалось, и по залу «разлетались» мелодии «Песняров». Имелись у него и первые катушечные магнитофоны, и виниловые проигрыватели. Всё это покупалось в Москве. Маме, разумеется, озвучивалась не та сумма, которая тратилась на тот или иной экземпляр. Кстати, сейчас собрана целая коллекция пластинок, причём и зарубежных производителей.
– А как получилось, что отец стал фотографировать?
– Он устроился работать на завод корпусов. Зарплата позволила приобрести первый фотоаппарат. В кафе к нему часто подходили гости с просьбой поснимать компании. Потом его попросили запечатлеть на видеокамеру визит американской делегации в наш город, затем – свадьбу. Так и пошло.
– Где находилась эта тёмная комната, в которой проходил процесс рождения фотографии?
– Прямо в ванной, там он и проявлял, и печатал снимки.
– Не было желания посмотреть, что же происходит за дверью?
– Я понимал, что зайти можно только в определённый момент. Иногда он брал меня с собой и даже разрешал опустить будущий снимок в проявитель. Лет в 10 отец впервые доверил мне фотоаппарат – тогда мы с мамой отправились на экскурсию в Москву. И весь процесс от съёмки до готовой фотографии я выполнил сам. Став старше, начал пробовать себя в видео. Как раз начали появляться видеомагнитофоны, и я учился по кассетам. Смотрел, как режиссёры снимают, как выбирают ракурсы, что делают, чтобы камеру не трясло. На практике всё оказалось сложнее. И только со временем стало получаться.
– А как и где проходило Ваше детство?
– До седьмого класса учился в школе №6. После переезда меня перевели в седьмую, причём без ведома нашей семьи. Помню, прихожу 1 сентября с букетом на линейку, а мне говорят: «Ты чего пришёл? Ты уже не наш ученик». Я в кабинет директора – оказалось, правда. Так я стал учиться на Самстрое. Потом эта школа сгорела, и я пополнил ряды учащихся школы №11. Первое время было тяжело: новая компания, пацанская проверка характера. Но в итоге со всеми сдружился.
– Если родители меломаны, то сам Бог велел приобщить и сына к музыке?
– Разумеется, меня отдали в музыкальную школу. Учился по классу фортепьяно. А потом так случилось, что в оркестр потребовался контрабасист. Я попробовал и постепенно перешёл на этот инструмент. В итоге с оркестром объездил всю область. После 9-го класса даже поступал в музыкальное училище во Владимире: шёл последний экзамен, а у меня перестала писать ручка. Я поднялся, чтобы спросить запасную, но меня просто выставили. В итоге с училищем пришлось распрощаться. Чтобы год до армии не прошёл даром, освоил профессии каменщика и токаря.
– «Крёстным отцом» в Вашей судьбе стал Леонид Кичайкин?
– Подростком с компанией много времени проводил в сквере у ДК им. Ленина. Зимой, когда совсем замерзали, ходили греться к кассам. Как-то мимо проходил Леонид Фёдорович и со словами «Что вы тут дурака валяете!» пригласил нас поучаствовать в новогодних представлениях. Так мы познакомились с творческой жизнью. Одни исполняли почти главные роли, другие махали ветками, катали печку, стояли на освещении. Нам это дело жутко понравилось. Приятной неожиданностью стала новость о том, что за утренники нам полагались деньги. Пришли толпой в бухгалтерию, получили, накупили мороженого, стали на остановке есть. Народ вокруг недоумевал: на улице -30, а нам всё нипочём. Потом выяснилось, что мы могли бесплатно ходить на дискотеку, где следили за порядком. Кто знает, как сложилась бы наша жизнь, пройди Леонид Фёдорович мимо – тогда многие наши ровесники стали наркоманами, спились. От всего этого нас спас Кичайкин.
– А как познакомились с будущей супругой?
– Друг отдыхал на турбазе на Красном Бакене, мы поехали к нему. Там и познакомились. В итоге домой я вернулся уже занятым. Через три года сыграли свадьбу.
– Помните, как жена сообщила, что семью ждёт пополнение?
– С первенцем уже и не помню. Просто очень радовался – ребёнок был долгожданным. Поехали с родителями на море, хотели сделать им там сюрприз. Да разве их обманешь, всё поняли без слов. Наверное, слишком счастливыми были наши лица. Когда супруга сообщила о втором, тоже очень обрадовался.
– Как выбирали имена?
– Нам хотелось, чтобы они были славянскими. Посоветовались с родителями, сошлись на Елизавете. А вот имя сыну выбрала уже дочка. Озвучивала имена всех друзей из садика, так остановились на Данииле.
– Дочка как две капли воды похожа на Вас. Помните, когда впервые заметили это?
– Первым заметил доктор: на последнем УЗИ жены перед родами врач «поймал» лицо ребёнка. Посмотрев на монитор, сказал: «Низ лица точно папин! Цвет глаз пока сказать не могу!». Даже увидел такую же ямочку на подбородке, как у меня. Сейчас показываю этот снимок Лизе, она смеётся: «Почему я такая жёлтая?!». Когда дочку забрали из роддома, начал разглядывать и я.
– Дочка ревновала к появившемуся братику?
– Лиза очень ждала его появления, обнимала мамин живот, слушала. Разочарование пришло, когда малыш родился: она поняла, что в песочнице с ним пока не поиграешь. Расстроилась. Когда ему стали уделять больше внимания, началась ревность. Молча уходила, запиралась в спальне. Я брал её под мышку и уносил гулять, играл, покупал подарки. Водил на детский маникюр, прокололи уши. В общем, старались чем-то занять.
– Лиза любит фотографировать?
– Да, бегает, снимает свои игрушки на мой старый фотоаппарат. В телефоне есть камера, её тоже использует – так проще. Всегда ждёт дядю Андрея, он ей разрешает брать планшет.
– А музыкальные способности ей передались?
– Недавно в телефоне наткнулся на запись, как она поёт под одеялом. Кстати, получается неплохо, слух у неё точно есть. Просит купить пианино. Наверное, любовь к музыке всё-таки передалась. Если заинтересованность останется, отдадим в музыкальную школу. Не хочу что-либо ей навязывать. Сейчас она ходит на восточные танцы.
– Вашему сыну девять месяцев. Появились у него свои «нравится/не нравится»?
– Он многое берёт от Лизы. Видит её – и никто больше не нужен, бежит за ней, радуется. Овощи ест молча, а от сладкого аж подпрыгивает.
– К отцовству можно подготовиться или всё же нужна практика?
– Заранее всё равно не получится, через это нужно пройти. Хотя я был слегка подкован – у меня есть младший брат. Он ходил за мной как хвостик, и приходилось отвечать не только за себя, но и за него.
– Современные технологии и гаджеты в воспитании детей – это хорошо или плохо?
– Мы ограничиваем время для игр в телефоне, просмотр телевизора и так далее. К примеру, Лиза очень любит делать поделки и рисовать. Мы стараемся поддерживать это увлечение. Также она часто помогает маме готовить. Сейчас с бабушкой ходит в бассейн. Главное, занять ребёнка чем-то, кроме компьютера.
– Письма Дед Морозу пишете?
– Конечно. Утром кладём его в почтовый ящик, вечером проверяем. Нет – значит, ушло к Деду Морозу. Начинаем ждать подарки. Кстати, Лиза понимает, что нужно заказывать что-то в пределах разумного.
– Многие родители пытаются развивать ребёнка чуть ли не с пелёнок. Вы сторонник такого воспитания?
– Считаю, что заранее загружать мозг ребёнка и что-то ему навязывать нельзя. Мы отвели дочь на танцы не для того, чтобы заставить её потом выступать на сцене, а потому что ей нравилось двигаться. А что будет дальше, она решит сама. Принуждать не станем.
– Чему нужно научить детей?
– В первую очередь – не быть эгоистом. Стать неравнодушным к чужой беде, не думать только о себе.
Фото из личного архива Максима Даняева
