Тот случай из школьной жизни моего сына-третьеклассника я уже давно забыла и простила педагогу его промах. Но, думаю, что он весьма поучителен. Всем известно, что дети переживают несколько возрастов непослушания, и мой как раз оказался в нём в третьем классе. Нет, он не грубил ни нам, ни учительнице, но упорно старался сломать сложившийся стереотип маменькина сыночка. То он после уроков пойдёт с компанией шкодливых мальчишек за речку жечь костры, то залезет вместе с ними в чужой сад и т. д. Мы его, конечно, поругивали, однако понимали, что это пройдёт, не надо только заострять на этом внимание.
Свекровь, учительница с большим стажем, добрейшей души человек, поддерживала нас, говорила, перетерпите. Однако это мнение вовсе не разделяла учительница в школе. Строгая до резкости, суровая, она за малейшее непослушание вызывала провинившегося к доске и отчитывала так, что даже самые хулиганистые ёжились. И вот однажды дошла очередь и до нашего любимого сына. Его с ребятами «застукали» за углом школы, где они пытались закурить. По тем временам подобный поступок был сродни преступлению. И учительница проявила свой дар красноречия, воспитывая мальчишек. Конечно, вызвала и родителей. Нам было неловко это слышать, и обидно, тем более, что из пяти мам пришли только две. Ребята стояли и молчали, как партизаны. Наверное, такими они себя и чувствовали, ибо педагог требовала назвать фамилию мальчишки из 4 класса, что был с ними. Она, очевидно, не понимала, что кроме страха быть наказанным, есть ещё понятие мальчишеской чести.
Потом она отпустила всех детей по домам, оставив на беседу нас. Тут уже роли поменялись, и мы дали волю чувствам. Учительница опешила, не ожидая такого отпора. В конце концов я заявила, что если она не прекратит унизительных вызовов к доске за малейшие проступки, мы будем вынуждены или пойти к директору и рассказать всё, или перевести детей в другой класс или даже школу. Настала её очередь бледнеть и краснеть, как наши дети. Она извинилась перед нами (знала, какие кары могли б последовать за уходом ребят из школы или из класса. Это не нынешняя «демократия», куда хочу, туда иду), сказала, что, очевидно, перегибает палку, «но ведь в интересах же ваших детей!». «Это какие ж такие интересы», – подумала я, а вслух сказала: «Неужели вы не понимаете, что восстанавливаете детей против себя? Они ведь могут вас возненавидеть!»
Короче, мы уходили домой со смешанным чувством: поняла ли наша учительница то, что мы ей говорили или нет?
А дома… Сын лежал на диване в своей комнате и смотрел в потолок. Когда я вошла, он встал и сказал: «Мам, здорово, что мы не выдали Петьку, правда?»
– Здорово, конечно, но зачем ты куришь? В нашей семье никто не курит! И в сердцах добавила: «Эх и выпорю я тебя когда-нибудь!».
Последовала неожиданная реакция. Сын расплакался. Не понимая почему, спрашиваю: «Что с тобой?» Сквозь всхлипывания он произнёс: «Ты всегда говоришь, что выпорешь, а сама не порешь». Я рассмеялась, прижала его к себе: «Ты хоть знаешь, что такое «выпорешь»? «Нет, поэтому и обидно». «Эх ты, это значит отстегать ремнём!» Тут уж мы расхохотались вдвоём. А разрешению конфликта помогла, как всегда, свекровь. Она сходила в школу, поговорила со строгой «училкой», рассказала ей факты из своей учительской практики, та всё поняла, и – подобрела.
Бывает в жизни и такое. Интересно, когда пойдут в школу мои внуки, а этого ведь недолго ждать – всего-то два-три года, какая у них будет учительница? Надеюсь, что понимающая.
Оксана Доронина. Фото ufaschool118.narod.ru
