В его коллективе много замечательных специалистов, которые не просто профессионально выполняют производственные задачи, а стремятся усовершенствовать технологический процесс, сократить простои, сделать повседневный труд легче и безопаснее, поэтому что-то дорабатывают, изменяют и иначе просто не могут.
Слесарь-ремонтник литейно-прокатного комплекса Сергей Сотников – один из таких «Кулибиных», признан лучшим рационализатором на заводе по итогам прошлого года. На его счету много внедрённых в производство рацпредложений с различным экономическим эффектом. Только в 2017-м их было более 30, а сколько за всё время работы на ВМЗ – сказать трудно, да и не в этом суть. Главное, как считает наш гость, его идеи принесли пользу коллегам по цеху и предприятию.
– Сергей Владимирович, Вы давно работаете на ВМЗ? Помните, как впервые решились на предложение что-то усовершенствовать? Как это было?
– Пришёл на завод в 2004 году, в цех по ремонту металлургического оборудования слесарем-монтажником, позже стал сменным мастером в третьем трубном. В то время шла реконструкция, модернизация оборудования. На участке устанавливали немецкий гидравлический пресс для прессовки и формовки труб, весь процесс курировал шеф-монтажник фирмы-производителя. Новое оборудование успешно запустили, и нам под него даже производственный план выдали. А пресс возьми и сломайся. На участке суматоха, оборудование на гарантии, поэтому мы не имели права в него «влезать», а немецкий представитель категоричен: «Сломавшийся механизм надо заказывать в Германии и вызывать специалистов фирмы, потребуется не меньше двух недель».
Пришлось долго его убеждать, чтобы разрешил нам попробовать самим изготовить вышедшую из строя деталь. Брали иностранного куратора, можно сказать, измором, разложили по полочкам, как и что будем делать. В конце концов получили разрешение вскрыть механизм и определить причину неисправности. Оказалось, ничего сложного, можно внести некоторые изменения, чтобы заменить сломавшуюся деталь на новую, которую попробуем сами сделать. На соседнем участке был опытный токарь, который слыл большим профессионалом. Он и выточил аналог «заморской загогулинки». Через полчаса пресс уже работал.
Шеф-монтажник оказался толковым инженером, оценил нашу смекалку и сказал переводчице фразу, от которой я ощутил чувство гордости, как Михаил Задорнов: «Теперь я понял, почему они нас победили во Второй мировой войне». Затем последовала пауза, и немецкий куратор добавил: «Передайте, пусть, что считают нужным, делают сами – я всё согласую».
– Так и было?
– Да, позже мы ещё кое-что по мелочам в этом оборудовании дорабатывали, конечно, при согласовании с шеф-монтажником компании-производителя.
– А самое первое своё изобретение помните?
– Такое забыть сложно. Я же не местный, детство и юность прошли в Керчи. В Выксе много слышал очень добрых отзывов о металлургическом техникуме, который готовил классных специалистов с вузовским образованием. А у нас был Керченский судомеханический техникум. Там нам тоже давали отличные инженерные знания, хотя в дипломе у меня указана специальность судовой техник-механик. Заложенную базу знаний и сейчас использую и твёрдо убеждён, что в то время среднетехническое образование в стране было на высоком уровне и значительно качественнее. А высшее я всё-таки тоже получил, уже работая на ВМЗ.
Но вернёмся к ответу на поставленный вопрос. После техникума по распределению попал под Мурманск, в посёлок Вьюжный (сейчас г. Снежногорск), на военный завод, занимались ремонтом атомных подводных лодок. Туда же вернулся после срочной службы. Профессию слесаря-монтажника, наладчика осваивал с азов.
К тому памятному дню мой трудовой стаж насчитывал три месяца. Ночная смена, бригадир, мы его звали «Бодрило» за твёрдый характер, оставил нам с напарником Алексеем задание – всё подготовить для установки четырёх донных заглушек, есть такие на подлодке. Чтобы их на место поставить, требовались два портальных крана и бригада восемь человек. Работа тяжёлая, изматывающая, так как эти махины надо очень точно установить, чтобы герметично закрепить. Обычно на всю операцию уходило три восьмичасовых смены.
Мне не давала покоя мысль, как бы эти заглушки снизу под днище подвести более быстро и удобно. Решил попробовать для этого телескопическую тележку, оборудованную специальными щётками, которую использовали для зачистки днища корабля. Напарник на меня сначала посмотрел как на ненормального, а когда я всё объяснил, удивился, почему раньше никто не догадался так сделать. Крановщицу позвали и взялись за работу. На установку первой заглушки ушло часа два, на остальные – по часу. К пяти утра поставили все и прилегли отдохнуть. Проснулся от громкого голоса нашего «Бодрилы», он нелицеприятно высказывался в наш адрес. Алексей, как старший, объясняет, что заглушки уже стоят на месте. Бригадир – в док, к подлодке, а там ребята из утренней смены обсуждают, что да как. Я даже немного испугался – завод военный, всё очень строго, а меня в отдел кадров вызывают. Оказалось, приказ вышел о присвоении мне очередного разряда и премировании, аж десять рублей выдали.
– В наши края как же попали?
– Жизнь так сложилась, что пришлось из Заполярья уехать. В 1992 году завод залихорадило, работы не стало. Вот и перебрались с женой на её малую родину в Кулебаки. Сначала там трудился, затем в Выксе. С 2008 года работаю в литейно-прокатном комплексе.
– ЛПК – современное производство, но и здесь есть что усовершенствовать?
– Конечно, мне всегда хочется облегчить труд производственников. Например, предложил изменить конструкцию вытяжки, сделал стенд для складирования листов, универсальный зажим и другие полезные «мелочи». Дорогого стоит, когда тебе коллеги говорят спасибо.
Если оборудование работает без перебоев всю смену, значит я, как слесарь-ремонтник, неплохо потрудился. А рацпредложения – это процесс творческий, идея приходит неожиданно и важно суметь донести её до других, чтобы поддержали, помогли внедрить.
Фото Александра Загребина
