Каково это, жить в памятнике?

Если с точки зрения эстетической,  художественной, то престижно.  К тебе относятся с уважением, подразумевая, что ты некая часть этого памятника и знаешь о нём то, что неведомо посторонним. 

Если с точки зрения материальной, то ответственность на плечах хозяина – огромная. 

Надо поддерживать зданиев должном состоянии. 

– Статус «памятник архитектуры» не только защищает дом от сноса или каких-либо незаконных перестроек, но и накладывает на его жильцов определённые обязательства. Отныне они уже не имеют права свое-вольничать в плане ремонта такого здания, как его фасадной части, так и деталей интерьера, – поясняет эксперт Марина Вяткина. – Прежде чем производить в доме ремонтные работы, жильцам или организациям, которые хотят провести перестройку, нужно предоставить проект ремонтных и реставрационных работ на согласование в органы охраны культурного наследия. 

И только после одобрения проекта приступать к работам.

В статье другого эксперта, Анастасии Аладжаловой, сообщается, что каждый объект культурного наследия (ОКН) имеет свой «предмет охраны». Это может быть уникальный внешний или внутренний декор здания (лепнина, аутентичные двери, редкие оконные переплёты) или другие детали, благодаря которым дом получил статус ОКН. Существует и «цветовой паспорт» дома, где обозначен нужный оттенок краски в случае ремонта фасада.

Если  охраняемые части «памятника архитектуры» нуждаются в обновлении или ремонте, то его жильцам нужно обращаться за помощью или разрешением в те же органы охраны культурного наследия.

Аптека, охотничий домик
или усыпальница/Виля, пл. Культуры, 25

Сколько лет живу в Выксе, всегда разбирает любопытство зайти внутрь «памятника». И вот такая возможность представилась. Первым в моём списке был знаменитый и таинственный, овеянный легендами дом странной для наших мест архитектуры, зарегистрированный в реестре объектов культурного наследия как «здание аптеки Верхне-Железницкого завода». Относительно аптеки сомнений много. Версию насчёт неё опроверг краевед Анатолий Шейкин. Зачем Баташевым в этих глухих местах аптека в начале XIX века при только что построенном Верхне-Железницком заводе? У завода в это время была большая нужда в рабочей силе, и тут вдруг аптека. Для кого? Для медведей? Более того, заводовладелец покупает деревню Вилейку у братьев Чаадаевых на вывод, т.е. людей-то почти нет. 

Вторая, общеизвестная, версия – что это был охотничий домик Баташевых, наподобие дома в Досчатом. Очень правдоподобно. Места уединённые, леса, луга, пруд. Дичи и зверья столько, что не перестреляешь. А то, что дом выстроен в традициях исламского сельджукского искусства, так это вполне в  характере братьев, которые любили «почудить» в архитектуре. Дом в Досчатом напоминает замок-крепость, так почему бы не сделать второй дом в форме восьмигранника? Кстати, церковь в Гусь-Железном Андрей Баташев построил не по архитектурным канонам того времени. Значит, любили братья вот так пошутить.

Точка зрения краеведа Анатолия Шейкина про усыпальницу казанской царицы звучит убедительно 

«Здание имеет форму восьмигранника с расширением к цоколю. Крыша – полусфера, нет чердака, очень маленький подвал, глухие стрельчатые окна (позднее на их месте сделали обычные). Перед нами типичная усыпальница с символами жизни и смерти того периода. Вход с восточной стороны, мавзолей (дюрбе) имел закрытый внутренний дворик, три стены и фундамент, которые ещё можно увидеть. Был бассейн с фонтаном, а поскольку здание стоит на склоне, то вода самотёком поступала в бассейн, а из него вниз к реке. В наше время здесь находили элементы деревянного водовода. На сегодняшний день место упокоения Суюн-беке  неизвестно. В ханской усыпальнице в Касимове её праха нет. Хотя по статусу жены Шаха-Али он должен быть там... А нам требуется совсем немного: провести исследование и экспертизу этого здания. Тогда, возможно, усыпальница казанской царицы станет ещё одной достопримечательностью нашего района».

Фраза относительно проведения исследований и экспертизы здания повисла в воздухе. Краевед ушёл в мир иной, а после него заниматься этим никто не стал. 

А теперь мнение нынешних обитателей дома 

Светило солнце, весна уже всерьёз заявила  о себе, а потому и настроение было  соответствующим. Но к таинственному дому подходила с опаской: как встретят?  Ворота были не заперты, дверь в дом – тоже. Вошла. В прихожей сидела на стуле, прижавшись спиной к батарее, пожилая женщина. Узнав о цели моего прихода, согласилась рассказать историю  рода Мольковых, живущих в «памятнике»  уже более 100 лет. 

– Прадед моего мужа, купец  Яков Мольков, приехал сюда из Петербурга в 1914 году. Купил этот дом у разорившихся потомков Баташевых. Промышлял тем, что ездил в города за товарами, продавал их. В доме на первом этаже находилась торговая лавка, где можно было купить пшено, муку, сахар, растительное масло и другие продукты. Была большая конюшня, пять лошадей. В 1917 году Яков поехал за продуктами в Тамбов. Уже начались революционные волнения, и его убили, наверно, из неприязни к тому, что он представлял класс зажиточный, торговый. Жена Якова ездила в Тамбов, там его и похоронила. 

Про то, что здесь была аптека завода, ни от кого из родни не слыхала. Тётка Надежда Яковлевна

Молькова рассказывала, что в доме этом в конце XIX века периодически жили разбойники, которые грабили проезжающих по дороге через Вилю. И убивали  здесь же, потому и не могли найти человека: был да сгинул. Поговаривали, что на огороде соседи натыкались на кости… Позади дома находилось озеро, и на нём плавали лебеди. Что тоже вероятно: у нас очень сырое место позади дома, и уровень пришлось поднимать трём поколениям жильцов, чтобы сделать сад и  огород. 

Для того чтобы содержать дом в хорошем состоянии, каждое поколение вкладывало свои средства. Но больше, по-моему, досталось нам. Двадцать лет назад крыша стала протекать. Продали две коровы, купили с мужем оцинкованного железа, наняли кровельщиков. Они рассказывали, да мы и сами видели, насколько толстыми были старые железные листы, вот уж точно прослужили  более двух веков! А вот откуда их привезли,  не знаем. 

Сам дом добротный, как крепость. Стены толщиной 80 см. Половицы пола – сантиметров 30. Общая площадь его 140 квадратных метров! Раньше отапливался печами на первом и втором этажах, сейчас  – газовое отопление. Очень дорого обходится. 

Нина Николаевна показала мне комнаты первого и второго этажа. С улицы дом кажется огромным, а внутри – обычным. Необычно находиться в комнате-восьмиугольнике. А ещё непривычнее – в комнате с потолком-куполом. Смотришь вверх и видишь крест из лепестков. На мой вопрос, что они собираются делать с таким потолком, ответила: «Такую красоту нарушать нельзя. Побелим». 

Я посмотрела в окно. Красота! Лес вдали. Пруд, покрытый льдом. Представляю, что такая же картина виделась и 200 лет назад.  

Хозяев дома упрекают в том, что они сделали к зданию пристрой из силикатных блоков. Но он был всегда, только представлял собой деревянный сарайчик, нечто вроде прихожей с лестницей из 15 крутых ступенек, ведущих наверх, на второй этаж. Время не пощадило дерево, всё пришло в негодность. По площади нынешнее помещение такое же, как и старое. Только теперь здесь и кухня, и прихожая.

Мне понравилось настроение бабушки Нины Николаевны  и её внука Андрея, которые домом дорожат, поддерживают его в хорошем состоянии и уверены, что и их потомки будут делать то же самое.  

Административное здание компании «Зингер» / Выкса, улица Ленина, 32

Это самый красивый дом на улице Ленина. 

Краснокирпичное здание с окнами, завершёнными стрельчатыми арками, основательно стоит на земле и напоминает средневековый замок. В реестре памятников оно имеет двойное название. Предположение относительно того, что это дом рунтов, горнозаводской полиции, вызывает большие сомнения и не подтверждается документально. 

До середины XIX века полиция размещалась на территории Верхне-Выксунского завода. А место, где стоит здание, было в XVIII веке берегом Среднего пруда и застраиваться начало после прорыва плотины, т.е. после 

1881 года. Здание построено в 1910 году для представительства компании «Зингер». На первом этаже находилась лавка для продажи швейных машин, на втором жил управляющий. Жилым домом здание стало в 1918 году. Было два отдельных входа.  

Здесь до сих пор живут две семьи. Верхний этаж занимает Николай Киселёв, нижний – семья Кузьминых. На звонок дверь открыла улыбчивая женщина, сестра Дмитрия Кузьмина, хозяина помещения на первом этаже. Она и рассказала «родословную» дома. И её родители, и родители родителей всегда жили здесь. Особых проблем не было. Дом тёплый, уютный, огород при нём семь соток. Пристрой делал прадед. Родители Натальи и Дмитрия  устроили в нём ещё кухню, ванну и туалет. За это время, как помнит Наталья,  к ним никто с претензиями по поводу того, что они плохо содержат «памятник», не обращался. Продавать это удобное и комфортное здание никто из нынешних хозяев не собирается. 

Из череды домов, что стоят на Соборной площади (ранее Советская), он выделяется мезонином. Для жилого дома это редкий образец. 

Фасад разделён на три части. В средней три окна сближенные, а по сторонам – по одному окну. Мезонин имеет арку и четыре небольшие колонны. 

В доме живут несколько семей, одна из которых, коренная, Орловых. Из всех реликвий Сергею Викторовичу наиболее дорога фотография 1902 года, на которой представлены акционеры ОВГЗ (Общество выксунских горных заводов). Среди них и дед Фёдор Матвеевич Орлов.

– Вот тоже ценное фото. Узнаёте? Человек на общей фотографии в центре – Кюнш. А это  – уже с его личной подписью: «Ф.М. Орлову на добрую память».

Очевидно, ценил деда и подарил в знак уважения. С чем это связано и по какому поводу, не знаю. Отец хотел рассказать мне, когда подрасту, но не успел... Это дедушка и бабушка Фёдор и Мария Орловы. Их фотография всегда висела на стене в нашем доме, – поделился Сергей Орлов. 

У кого дед купил дом, не знает. Возможно, у Шульца. В семейном архиве хранится открытка с надписью: «Александре Ивановне Шульц от Петра Ефимовича Власова. 21.12.1901 г.». Перед Великой 

Отечественной дед с бабушкой уехали в Баку, потом вернулись. 

Два дяди и тётя были бездетными, но дед передал им в наследство по части дома. Потом и они продали свои комнаты. 

Так здание стало почти коммунальным, с той лишь разницей, что у каждого отдельная часть в этом большом доме. Смутно помнит Сергей и о том, что дед был знаком с Шуховым. Загадкой для него является то, что брат деда, Андрей Матвеевич, служил на фрегате «Светлана», и в память об этом сохранился рундук (ящик или ларь, устанавливаемый во внутренних помещениях корабля) с соответствующей надписью. 

Когда встал вопрос о ремонте лицевой части, то обратились в отдел архитектуры администрации. На вопрос, какими материалами отделать фасад, получили ответ: «Без разницы. Хоть железом». 

Конечно же, поступили благоразумно. Фасад отделан деревом, а не сайдингом, как пишут во всех комментариях к данному памятнику архитектуры. Из переделок – мезонин. Теперь он «глухой». 

«Любой частный дом требует больших вложений в содержание и ремонт, а объект культурного наследия – тем более. Насколько хватит сил и возможностей, будем поддерживать его в хорошем состоянии», – уточнил Сергей. 

Сохранить для потомков уникальный объект / Досчатое, ул. Советская, 16

Как вы поняли, хозяева объектов культурного наследия всеми силами поддерживают исторический облик зданий. Но стоит им  начать какие-то ремонтные работы, как возникает необходимость делать экспертизы и проекты, что стоит немалых денег. Нашим хозяевам повезло в том, что все работы уже выполнили их предки. 

На тех ОКН, в которых я побывала, нет табличек о том, что здание является объектом культурного наследия. Но эти памятные знаки собственник должен заказывать сам и оплачивать из своего кармана. Штрафовать их за то, что когда-то были заделаны стрельчатые окна или сделан пристрой, как-то несправедливо. В законе в этом вопросе существует некая брешь: надо подумать о мерах стимулирования собственников памятника, как помочь им содержать ОКН. Выражение «охраняется государством» звучит сегодня по-фарисейски. Охрана государства состоит разве только в штрафах? А где помощь? 

В нашем округе пример перед глазами: охотничий домик на мызе в Досчатом. Таких уникальных объектов, как этот, нет нигде. И он в катастрофическом состоянии. Братья Баташевы – одни в России, и дома их тоже единственные. Потерять их – историческая катастрофа. В таком богатом месте, с такими благотворительными традициями пропадает  редкое по красоте здание. 

Поставить вокруг него высокий забор – не значит спасти. Ему нужен хозяин, который бы жил там. Представьте только, как в отреставрированном доме проходят балы и исторические встречи, карнавалы, охота в окрестностях в стиле веков минувших. А по дому могут ходить, рассказывая о его тайнах, экскурсоводы в одежде эпохи Баташевых. Подобные мероприятия в рамках развития местного туризма привлекут сюда путешественников и любителей старины.Вот вам и дополнительные средства для поддержания памятника в должном состоянии. Дом может стать и камерным театром, куда будут съезжаться артисты из ближних городов. Это не мечты, это может стать реальностью. Где вы, меценаты? И благодетели?