Можно говорить о неумолимости времени, о том, что редеют ряды ветеранов Великой Отечественной…
Но жива память. Она не подлежит тлению. И в годовщину Сталинградской битвы мы вспоминаем тех, кто шёл в атаку за Родину, за отчий дом. Сегодня в Выксе живут четыре участника боёв под Сталинградом.
Михаил Александрович Хорошев рядовой, артиллерист. Имеет боевые награды. Совершил отчаянный поступок – один кинулся на вражеский дзот и расстрелял врагов, за что представлен к ордену.
Анна Васильевна Глухова (Касаткина в замужестве) была сан-инструктором, выносила раненых с поля боя. Награждена медалью «За боевые заслуги». Они сейчас серьёзно больны...
А вот Фёдор Александрович Баранов и Борис Иванович Модэнов, несмотря на почтенный возраст, бодры духом, энергичны, обладают завидным чувством юмора. Они и рассказали нам о своём участии в сражениях под Сталинградом, где каждая пядь земли была покрыта кровью его защитников.
Без вести пропавший, ныне живущий
В 1943 году маме Фёдора Баранова, Анне Егоровне, пришло извещение, в котором сообщалось, что её сын пропал без вести. Было это после самой кровопролитной битвы в истории Великой Отечественной – Сталинградской. Но материнское сердце – вещун, и Анна Егоровна знала: жив сын. Молилась о нём «и денно, и нощно», на коленях и стоя, дома и в церквях Мурома, Степаньково, Арзамаса.
Фёдор вернулся домой спустя четыре года после салюта Победы.
Но… В Выксунской Книге памяти, вышедшей в свет в 2003 году, Фёдор Александрович Баранов по-прежнему числится пропавшим без вести в июле 42-го. На самом деле он в это время участвовал в битве под Харьковом, был серьёзно ранен, лечился в госпитале и снова пошёл на фронт. Воевал до 1945 года. Победу встретил в Вене. Сожалеет, что до сих пор не внесены коррективы в списки выксунцев, участников Великой Отечественной войны.
Редакция «ВР» решила восстановить справедливость. Обращаемся ко всем выксунцам, у кого хранится в семье экземпляр книги: приходите в редакцию и мы не только внесём коррективы в издание, но и подарим вам эту статью с воспоминаниями ветерана.
А Фёдор Александрович до сих пор жив-здоров, память имеет светлую, голову ясную, чего и нам желает. Вспоминая годы войны, ветеран особо выделяет бои за Сталинград.
– В госпитале Балашова Саратовской области, куда я попал после ранения в ногу, пролежал две недели. Подлечили меня и направили в распоряжение Саратовского военного округа. Наша пулемётная бригада состояла в основном из моряков. Отчаянные были ребята!
19 ноября наша 13 гвардейская дивизия пошла в наступление. На плотах переправились на правый берег Волги. Немцы окружили город столь плотным кольцом, что пробиться было невозможно. Пять дней мы стояли, не продвинувшись ни на шаг. Холод, голод, ощущение неизвестности. Немец весь день стрелял так, что головы не поднимешь. На полевую кухню можно было пробраться только ночью, и то не всегда удавалось.
Потом на помощь прибыли танки и мы смогли продвинуться на несколько километров, но вновь остановка. Месяц держали оборону. На любое движение с нашей стороны немец открывал смертельный огонь. Мне, как командиру пулемётного взвода, необходимо было взять документы у тех, кто был убит. Ползком, под огнём противника, пробирался от одного трупа к другому.
И вот 10 января мы наконец пошли в окончательное наступление. Тут уж мы стремительно занимали одну деревню за другой. Немцы сопротивлялись, но ещё отчаяннее наступали мы. Снег был красным от крови… Но мы вновь и вновь поднимались и шли: «В атаку, вперёд!»
В одно из таких наступлений меня ранило в бедро и живот. Чувствю, что теряю сознание, успел только подумать, что тут-то меня никто не найдёт. Но откуда ни возьмись – санитар. Перевязал, подхватил и потащил… Очнулся я в госпитале, развёрнутом в школе. Если б не тот парнишка, не видать бы мне света белого.
Сталинградская битва была переломным моментом. После неё мы шли увереннее, освобождая Курскую область, Купинск, Валуйки, Одессу, а потом и Молдавию, Румынию, Венгрию, Австрию…
После войны я четыре года прожил в Вене. Работал на судоверфи, где мы поднимали суда, затопленные на Дунае, ремонтировали их и возвращали в строй.
Чтоб самолёты бомбили по целям…
Был в полку инженер по спец-оборудованию. А лет ему от роду – 20. После окончания первой четверти 10 класса Костромской школы Бориса Модэнова, единственного из класса прошедшего медицинскую комиссию, по комсомольской путёвке направили на учёбу в Московское авиационное военно-техническое училище, по окончании которого он получил специальность техника по электрооборудованию самолётов и воинское звание воентехника второго ранга. Его направили в Белую церковь в 86-й скоростной бомбардировочный полк.
Перед началом войны аэродромы реконструировали и на некоторых из них было сосредоточено сразу несколько частей. Вот по ним-то и ударили немцы. Потери были страшные. В первые шесть часов бомбёжки полк потерял 40 процентов самолётов. Но воевали и этими остатками. К середине июля в полку осталось три самолёта.
– Нас отправили на переукомплектование и переучивание в Астрахань, – рассказывает ветеран. – В мае 1942 пароходом прибыли в Казань. Там работал эвакуированный Московский авиационный завод, на котором срочно был начат выпуск пикирующих бомбардировщиков Пе-2. Наш полк имел две эскадрильи и звено управления.
В Саваслейке всё лето проходили учебные полёты. Отрабатывали бомбометание в составе звеньев и эскадрильи, оттачивали навыки работы в паре.
17 августа 21 самолёт вылетел под Сталинград. Там, в небольшом населённом пункте, был аэродром. Через пару недель получили задание: поэскадрильно отбомбиться на дальних подступах к Сталинграду по немецкой танковой колонне, переправляющейся через реку. Вылетела девятка, которую вёл лётчик-ас, подполковник Белый. Отбомбились отлично и даже немецкие истребители не решились вступить в бой, а барражировали вдалеке.
Через пару часов вылетела вторая эскадрилья, которую тоже вёл подполковник, но на сей раз мы потеряли три самолёта. После этого начали летать звеньями, поодиночке и на большой высоте, что позволяло сохранить технику и людей. Так мы сопровождали немецкие войска, не давая возможности соединиться с основной группировкой. С августа по ноябрь полк трижды пополнялся самолётами и лётным составом: потери были большие.
…7 ноября в полку прошло торжественное собрание по случаю годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Было даже подготовлено несколько номеров художественной самодеятельности.
Аэродром в это время был напичкан самолётами до предела: там находились два полка самолётов Пе-2 и прилетел ещё полк штурмовиков ИЛ-2. Отбой. Отправились спать. Борис Иванович вспоминает:
– В пять утра – стук в окно. Вскочил, глянул, ничего не видно, вышел и понял всё: неожиданно ударил мороз под минус 2. Днём моросил мелкий дождь, тёплая погода стояла, а тут…
Тревога! Запустить двигатели! Охлаждение двигателей самолётов ведёт к выходу их из строя… Что делать? Срочно отогревать! Разобрали ветхий сарай, стоявший неподалёку, затопили баньку и отливали двигатели горячей водой. Так спасли 19 самолётов из 20. Среди штурмовиков неисправных было больше. Однако несмотря на такое положение,
самолёты были подготовлены к полётам, но воевать не могли: низкая облачность, дождь со снегом не давали возможности взлететь. Из этой операции по контрнаступ-лению нас исключили.
Только через неделю мы начали летать, выполняя за день по два-три вылета. Техническому составу полка пришлось много поработать, чтобы обеспечить боеготовность самолётов. За время этой наступательной операции, вплоть до 2 февраля, самолёты полка сделали более 600 вылетов. Таким образом, мы выполнили главную задачу командования, не позволили танковой группировке противника соединиться с их войсками. Таков был наш вклад в Победу под Сталинградом.
Затем полк принимал участие в освобождении Донбасса, левобережной Украины и Крыма. А далее поступил в распоряжение 3-го Белорусского фронта и вместе с ним освобождал Литву, Белоруссию и Восточную Пруссию.
За взятие Кёнигсберга и морской базы Пилау полк был отмечен Верховным Главнокомандующим, а Борис Модэнов, инженер полка по спецоборудованию, получил личную благодарность.
Война для Бориса Ивановича закончилась в Кёнигсберге. 
С кого лепили Родину-мать?
Впервые побывав на Мамаевом кургане в октябре прошлого года, я была потрясена величием и грандиозностью мемориального комплекса. А сама скульптура «Родина-мать», по-моему, обладает удивительным свойством психологического воздействия на каждого, кто её увидит. Не меньшее впечатление произвели на меня и подробности о строительстве и нынешнем состоянии памятника, о которых рассказывала девушка-экскурсувод. Здесь только некоторые из них.
На роль прообраза знаменитой скульптуры претендуют одновременно две красавицы 60-х.
Одна из них – жительница Волгограда Валентина Изотова в середине прошлого века работала официанткой в ресторане. Позировать её позвал молодой волгоградский скульптор Лев Майстренко. Он вместе с двумя коллегами, по заданию известного скульптора Евгения Вучетича, ваял маленькую статуэтку Родины-матери, которая должна была стать прообразом будущего грандиозного памятника.
А вот жительница Алтайского края Анастасия Пешкова утверждает, что прообразом послужила она. Действительно, глядя на неё, Вучетич лепил статуэтку Родины-матери на своей даче в Подмосковье. Однако сам Вучетич заявил на открытии, что создавал образ Родины-матери со своей жены.
Скорее всего, Родина-мать – образ собирательный. Впрочем, так и должно быть!
Настоящее чудо России есть на Мамаевом кургане
Мемориальный комплекс Мамаев курган и статуя «Родина-мать» в Волгограде с 2008 года являются одним из семи чудес России. А скульптура «Родина-мать зовёт» занесена в книгу рекордов Гиннесса как самая большая на тот момент статуя в мире.
Надо ли повторять, что означала победа под Сталинградом для нашей страны, для всего мира? Здесь, в междуречье Волги и Дона, с лета 1942-го по начало февраля 1943 года решалась судьба крупнейшей из войн человечества. Отсюда началась долгая дорога в Берлин. Поэтому ни у кого не возникало сомнений в том, что памятник в этом месте должен быть самым величественным.
Всесоюзный конкурс объявили сразу же после войны, длился он десять лет. Победителем стал лауреат Сталинской премии Евгений Вучетич. Он к тому времени уже создал мемориал в берлинском Трептов-парке и пользовался доверием первых лиц государства. В мае 1959-го стройка закипела.
По ходу строительства Вучетич не раз вносил изменения в проект. Малоизвестный факт: поначалу главный монумент ансамбля должен был выглядеть совершенно иначе. На вершине кургана автор хотел поставить скульптуру «Родины-матери» с красным знаменем и коленопреклоненным бойцом. Но в ходе строительства Вучетич решил оставить «Родину-мать» одну.
Убрал он и помпезный постамент, практически повторяющий тот, на котором стоит его Солдат-победитель в Трептов-парке. Главная фигура стала выше – аж 52 метра! В соревновании сверхдержав надо было, чтобы главный монумент СССР был крупнее американской статуи Свободы. Пришлось срочно менять фундамент: ведь он должен выдержать 85-метровую (вместе с мечом) скульп-туру, весящую 8 тысяч тонн. В насыпь тогда уложили 150 тысяч тонн земли. А поскольку сроки поджимали, в помощь бригадам выделили военный батальон.
Неувязочка вышла и с нынешним Залом воинской славы. Там предполагалось установить полотно панорамы. Едва «коробку» здания выстроили, Вучетич понял, что панораму надо разместить отдельно. Что затем и сделали. А в готовом сооружении по периметру стен расположились мозаичные знамёна с фамилиями павших защитников города.
Мозаичники выкладывали интерьер по мере поступления материала. Когда же всё было готово и сняли леса, все ахнули. Тона на стене настолько отличались, что она напоминала шахматную доску. До открытия мемориала оставалось всего четыре месяца. Тут очень помог легендарный командующий 62-й армией Василий Чуйков. Он, между прочим, был главным консультантом проекта. В распоряжение штаба стройки откомандировали 500 солдат. Работали бойцы по-стахановски. Уже через три недели интерьер зала обрёл задуманный вид.
На самом финише стройки потребовалось 50 мощных прожекторов для подсветки скульптуры. Их нигде не могли достать. Страна в то время готовилась отметить 50-летие Октября и всё, что производилось, по разнарядкам уходило в Москву и Ленинград. Даже столичные власти были не в силах помочь. Кто-то посоветовал ехать на завод-изготовитель в город Гусев, что в Калининградской области. Директор «Электромаша» на просьбу тоже только руками развёл. Потом подумал и предложил выступить по заводскому радио перед рабочими и попросить их поработать сверх нормы. Организовали две дополнительные смены, и прожектора «Сайра» ушли в Волгоград. 15 октября 1967 года памятник-ансамбль был торжественно открыт.
Восемь с лишним лет продолжалась стройка. Уже 45 лет стоит мемориал. Кто-то распускает слухи, мол, «Родина-мать» так накренилась, что скоро может упасть. Так ли это? Фигура постоянно обследуется на предмет образования трещин, контролируется её положение. Анализ сколов бетона, проведённый в немецкой лаборатории, подтверждает наличие необходимого запаса прочности.
Впрочем, реконструкция главному монументу, конечно, нужна, ведь даже создатели отводили ему порядка 50 лет жизни. Волгоградцы надеются, что финансирование реставрации будет проводиться не по принципу «сколько удастся наскрести», а по принципу «сколько требуется». Важно, чтобы памятник, да и весь мемориал, являющийся данью памяти павшим, стоял ещё многие лета.
В нашей стране всего два города, где есть постоянно действующий почётный караул – это Москва и Волгоград. Совершенно не умаляя воспитательного значения уроков мужества, проходящих у наших выксунских памятников, считаю, что если у вас есть дети или внуки, их обязательно нужно свозить на Мамаев курган. Более сильного чувства патриотизма я не испытывала нигде.
Стратегическая наступательная операция советских Вооружённых Сил по окружению и разгрому фашистских войск под Сталинградом длилась
200 дней – с 19 ноября 1942-го по 2 февраля 1943 года.
По приблизительным подсчётам, суммарные потери с обеих сторон в этом сражении превышают два миллиона человек.
ТОЛЬКО ЦИФРЫ:
85 метров – общая высота памятника «Родине-матери»,
8 тысяч тонн – общая масса,
33 метра – длина меча,
14 тонн – вес меча,
16 метров – глубина фундамента под землёй.
Для сравнения:
высота статуи Свободы в Нью-Йорке – 46 метров,
высота статуи Христа Искупителя в Рио-де-Жанейро – 38 метров.
