Ручной работы исполнение…
«Мы тогда лён в Чураевке сеяли, – вспоминает Елена Павловна Гусева. – Выйдешь, такая синева с сиреневыми всплесками перед глазами – будто небо на огород опрокинулось…» Она рассказывает, и каждый отрывочек так или иначе связан с тем, без чего себя не мыслит: вышиванием, ткачеством, прядением.
Нарочный приехал и сказал: война!
Совсем маленькой девчонкой из Нижней Вереи (оттуда родом её мама) Лена пере-
ехала в Чураевку, теперь уже не существующую деревушку, находившуюся в нескольких километрах от Вили. Школы, как таковой, здесь не было – уроки проходили в избе деда Филиппа Соколова, половину которой он и отвёл для занятий. В классе одновременно учились семилетние, десятилетние, двенадцатилетние дети. Про войну узнали от учительницы Надежды Григорьевны Соколовой – у неё одной тогда радио в деревне было. Не верилось суровым, жёстким фразам, начинавшимся со слов: «Говорит Москва…» Не хотели, конечно, верить взрослые; ребятишки ещё не осознавали, чем для них всё обернётся. Но вскоре из Выксунского военкомата приехал нарочный и объявил о мобилизации.
За ушедших на фронты Великой Отечественной работали женщины и дети. Летом – в колхозе, пахали на быках: один вёл упрямое животное по борозде, другой за вожжи держал; сено убирали, в общем, многое приходилось делать. Зимой брат (ему бронь дали) брал с собой Лену дрова заготавливать, норму – четыре кубометра в день – обязательно нужно было выполнить. А долгими зимними вечерами девчонки и их мамы пряли, ткали, вышивали.
Цветы на льняном полотне
Работать на прялке Лена научилась в 10 лет. Мама не разрешала брать её: «Не умеешь – не трогай». Боялась, наверное, что девочка сломает. Тайком от матери, в её отсутствие училась прясть, ткать половики на стане: ведь с детства видела, как всё это делается, поэтому и быстро освоила премудрости старинных русских промыслов. В шерсти недостатка не было – овец держали, вязаными вещами в семье были обеспечены. Научилась и накомодники (небольшие ажурные холщовые покрывала на комоды) изготавливать. «Рисуешь на бумаге узор, цветы, например, через копирку, – рассказывает Елена Павловна. – Потом накладываешь на коленкор и выбиваешь – такое заглядение получается».
Ещё в Чураевке выращивали в огородах лён. Осенью его ткали, получался серый невзрачный холст. Затем, обязательно уже после Масленицы, в Великий пост, расстилали на снегу, колотили и происходило чудо: словно в сказке появлялось белейшее, как первая пороша, полотно. Как ярко «играли» на белоснежном льне дивные цветы, вышитые умелыми руками мастериц!
Половики в аршинах и молоко в четвертях
Льняные чудные изделия (сегодня бы их назвали раритетом) Гусевы не продавали: в семье было пятеро девушек – наряды необходимы. А жить-то нужно было. «После войны, – вспоминает Елена Павловна, – денег в колхозе не платили, не на что было буханку хлеба купить – хуже, чем в лихие военные стало. Едешь на поезде с Вили до ТИМа, везёшь молоко от своей коровы, оно хорошее было у нас. Меня уже ждали. Четверть (от ред.: в то время высокая стеклянная тара объёмом три литра) стоила один рубль, продашь две и стоишь в очереди за хлебом на вырученные деньги. А цена буханки ржаного – 16 копеек».
Также на продажу ткала половики. Приходили люди, заказывали, например, три половика по пять метров. Все измерения в то время обязательно переводились в аршины (он равняется 70 см), стоимость одного аршина половиков – 70 копеек. Если у кого-то денег при получении изделия не было, то расплачивались позже, когда заработную плату получали. Елена Павловна на машинке строчила также задергушки, шторы, подшторки и пр.
Без дела сидеть не привыкла
Как в молодости, так и сегодня – это образ жизни мастерицы, несмотря на её преклонный возраст. Такие же трудолюбивые её сёстры, племянницы, которые тоже умеют шить, вязать, прясть на веретене. Сама Елена Павловна предпочитает старинную прялку, доставшуюся ей от бабушки. Пробовала на электрической, но та не приглянулась – не лежит душа к современному инструменту.
В доме супругов Гусевых уютно от самодельных ковриков, накидок, котов-мурлык, да и от самого облика Елены Павловны, сидящей за любимой прялкой. Сейчас она вяжет носки, душегрейки; напольные коврики, изготовленные добрыми руками, дарит родным и знакомым.
О её мастерстве знают многие и очень благодарны Елене Павловне за радость и теплоту, которую доставляли и доставляют окружающим её великолепные, самобытные изделия.
