Дата рождения – 26 января 1926 года. Сколько раз мы писали такие числа, но только вдуматься...
В это время, например, ещё живы и участвуют в политической жизни молодой Страны Советов Троцкий, Каменев, Зиновьев (фамилии, которые мы встречаем в самом начале новейшей истории). Да и самому СССР было всего-то четыре года. Каким далёким сейчас кажется то время, далёким и до конца непонятным.
У китайцев есть пожелание-проклятье: родиться тебе в эпоху перемен. Поколение появившихся на свет в 20-х годах прошлого века застало (пусть и не все это осознавали) коллективизацию, репрессии 30-х, Великую Отечественную войну, развал страны и образование нового государства. Неудивительно, что всё, чего они хотят на старости лет, – стабильности и комфорта, и потому их так страшат новости. «Я смотрю телевизор и ругаюсь», – поделилась с нами Александра Николаевна.
Раз уж мы заговорили о событиях ХХ века, то коллективизацию, как она проходила конкретно в Нижней Верее, Александра Николаевна, конечно, не помнит. (Коллективизация – объединение единоличных крестьянских хозяйств в колхозы). Исторически (всегда надо привести хотя бы две позиции) её оценивают по-разному. Всё-таки историю пишут люди, они субъективны, да и у каждого политического режима – своя цензура.
И вот попалась на глаза статья 2005 года в газете под названием «Дуэль». В ней автор, ссылаясь на книгу Шуваева «Старая и новая деревня», изданную в 1937 году, говорит о пользе процесса. Смысл: были бедные малоземельные хозяйства, не хватало инвентаря для обработки земель, свирепствовали болезни – плохо следили за гигиеной, а создание колхозов решило эти проблемы. Если кому-то интересно: и статья, и книга в Сети есть, углуб-ляться в рассуждения не буду.
С другой стороны, есть документы, собранные в томах «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание». В них доклады о том, насколько тяжело шло объединение хозяйств, о крестьянском противостоянии реформе. Множество источников называют коллективизацию одной из причин массового голода 1932-1933 годов: деревни лишились хороших (тех самых зажиточных и репрессированных) хлеборобов, плюс крестьяне, не желающие отдавать в общее пользование нажитое собственным трудом, резали скот, гноили зерно, поджигали колхозные постройки. Конечно, это не единственный фактор, приведший к голодомору, но свою роль коллективизация сыграла. Вот в такое непростое время росла Александра Николаевна. И хотя о создании местного колхоза она не может рассказать, произошедшая коллективизация сказалась на всей её жизни: и мама Александры Николаевны поработала в колхозе, и сама она всю свою трудовую биографию посвятила ему. Ведь если ты родился в деревне в 1926-м, то особой альтернативы в будущем и не было.
Не случайно в начале были упомянуты Троцкий и Зиновьев. Под эгидой борьбы с «троцкистами» и «зиновьевцами» в 1937-м начался период массовых политических репрессий, затронувших и другие антисоветские элементы: священнослужителей и недораскулаченных в предыдущие годы крестьян. В Нижней Верее в тот год была закрыта церковь, так что молиться приходилось украдкой. Так и поступала Александра Николаевна, хотя и была, конечно, коммунисткой. Сейчас у неё, как во многих деревенских домах, совершенно открыто оформлен «красный угол».
К слову о красном. Гуляя по Нижней Верее, обратила внимание на кладовую из красного кирпича, такую же, как в Чупалейке. В ней сегодня размещается хозяйственный магазин. У Александры Симоновой мы поинтересовались, какой семье принадлежала постройка. «Так раскулаченным, собственность потом перешла сельсовету, а сейчас, слышала, кто-то её приватизировал. В советское время в ней шерсть били, – ответила та. – Было в селе ещё две таких, но их сломали».
Отец Александры Николаевны, как она вспоминает, ушёл на фронт добровольцем в самом начале Великой Отечественной. На войне погибали не только в атаке. Женщина восстанавливает в памяти события, известные ей по рассказам земляков, служивших вместе с её родителем: бойцы то ли прятались в сарае, то ли решили там разместиться на время… В сарае хранился лён, была зима, крыша под слоем снега, в дверь можно проходить только боком – широко не открывалась, замело. Когда начался пожар, не все сумели быстро выбраться. Николай Симонов не успел. Это было в 1942-м в Смоленской области. В доме без главы семьи остались пятеро: его жена, три дочери и сын. В военные и послевоенные годы их спасало только своё хозяйство, хотя и надо было часть продуктов сдавать государству. «Корову держали, 12 кг масла сдавали за корову. Масло пахтали сами, своими руками. Мяса 40 кг сдавали, 50 яиц, картошку, шерсть с овец. А поросёнка, если кто держал, старались прятать, потому что если поросёнка держишь, зарежешь – отдай и шкуру с него. Украдкой свиней палили», – вспоминает Александра Николаевна. Небольшой помощью семье было то, что за погибшего папу платили пенсию. Вспоминает жительница Нижней Вереи из событий тех лет и то, как на фронт по ночам отправляли зерно (тайно – потому что из страховых фондов колхоза).
Потом в доме остались только женщины. Брат Александры Николаевны, Николай, во время пятилетней службы в Морфлоте заболел желтухой и умер. На стене появилась ещё одна памятная фотография с человеком, который уже никогда не вернётся. Сегодня ветерана эти снимки и окружают: папа, брат, мама. Семью женщина не завела – женихи после войны наперечёт, а рожать не замужем не было принято. По хозяйству ей помогает младшая сестра Екатерина Николаевна, со своей семьёй живущая в Выксе.
На момент развала Советского Союза Александра Симонова ещё работала в совхозе, хотя с 1981-го числилась на пенсии. Ну а с 1991-го она начала заниматься только своим личным хозяйством, и вот уже два года здоровье не позволяет держать не то что скотину (давно её нет), а и огород. Несколько лет назад Александра Николаевна писала письмо Президенту Путину, просила посодействовать в вопросе газификации села (половина с 2006 года газифицирована, половина – нет). Из администрации Президента письмо переадресовали в администрацию губернатора, о чём ветерана известили, но вот ответа от В.П. Шанцева нет до сих пор. На него уже и не надеются: так и придётся бабушке отапливать дом печкой, закупать дрова и платить не только за них, а чтобы ещё покололи.
Александра Николаевна родилась в 20-х годах прошлого века, это были совершенно другое время и другая страна, но главный её жизненный вывод пригодится и сегодняшним поколениям: несмотря на все пережитые трудности, Александра Николаевна всегда находит поводы для радости: «Без улыбки и веры в людей жить нельзя». С большой теплотой отзывается она о председателях местного колхоза – отце и сыне Сапоговых. С колхозом связаны и другие хорошие воспоминания. Работницей Александра Симонова была уважаемой: до сих пор хранит грамоты за победы в социалистических соревнованиях, есть грамота за активное участие в органах народного контроля («ревизии проводили, выполнение госплана проверяли»). По талону, благодаря работе в колхозе, получила первый холодильник. От колхоза в 1976-м давали ей и машину, «копейку», её она за ненадобностью передала племяннику. Сегодня вот старожил села была рада гостям: отчего не поговорить о прожитом, если есть интересующиеся. Берите пример с Александры Николаевны. Не расстраивайтесь и не опускайте руки от того, что что-то складывается не так, как хотелось: всё, что нас не убивает, делает нас сильнее и мудрее. В новый год нужно вступать с новыми надеждами.
Ксения Абдулхакова. Фото Дмитрия Макарова
