Великая Отечественная война оставила глубокий трагический след в сердцах многих поколений. Воспоминания о ней живы по сей день. Их хранят не только литература, кадры кинохроники, но и вполне реальные люди, находящиеся рядом с нами. Они видели своими глазами, как советские солдаты шли в наступление, как дети и женщины работали не покладая рук – «всё для фронта», как умирали ради Победы. Той, которая одна на всех. За ценой никто не постоял.
У всех, переживших войну, воспоминания о сороковых вызывают одновременно и слёзы на глазах, и гордость за свой народ, за его подвиг.
Анатолий Павлович Дарвин:
– Что я помню? Я же ребёнком был. Десятилетним пацанёнком помогал разгружать составы с ранеными. На всю жизнь запомнил этот страшный запах – запах смерти, который наваливался на тебя, едва открывалась дверь вагона – моча, пот, горелая плоть. Я, здоровый и голодный, после дня такой работы ещё долго не мог есть.
Это только в фильмах показывают медсестёр в белых халатах. В войну белого цвета вообще не было. И медсёстры ходили такие же грязные, как и раненые, которых привозили составы. В обмотках, старых, поношенных вещах, заляпанных кровью и рвотой. Закутанных в тряпьё, их нельзя было отличить от мужчин, работавших здесь же. Единственное – бороды не хватало. И у всех одинаково тусклые глаза. Нет. В фильмах всё не то, действительность гораздо страшнее и непригляднее. Не приведи, Господь, подобной войны вновь пережить человечеству.
Клавдия Михайловна Митрофанова:
– Когда началась война, я училась в Горьковском мединституте – на врача. В первый год с девчонками-одногруппницами бегали в военкомат, просились добровольцами на фронт. А нам всё говорили, подождите – успеете ещё, выучитесь сначала, а от вас, молодых девушек, на фронте толку мало будет. Мы же правда боялись не успеть – думали, война быстро закончится, всё время так и просидим «за книгами». Только вот в 42-м нас досрочно выпустили из института, с временными удостоверениями отправили в Москву. Оттуда по распределению я попала на Северо-Западный фронт в один из госпиталей. Он был развёрнут в здании школы.
Тогда я и увидела настоящую войну – жестокую, кровавую. Раненых привозили непрерывно, все работали на износ. И несмотря на то, что госпиталь наш был для легкораненых, привозили и тяжёлых пациентов, и умирающих. Куда же ещё их везти? Все госпитали по стране переполнены были, не только наш.
Рядом с госпиталем речка текла. Помню, однажды, когда бои тяжёлые недалеко шли, спускаюсь к ней, а вода точно ржавая – кровь, человеческая кровь…
Помню, как первый раз под обстрелом побывала. Тогда я уже не в госпитале, а в военном отряде начальником санслужбы была. Не скажу сейчас, куда ехали и зачем, но двигались по открытой местности через поле, заросшее ромашками. Как пули сверху засвистели, мы из машины и к лесу – под деревьями укрыться. Я бежала и от страха прямо на бегу рвала эти ромашки вместе с травой. Рвала и запихивала в широкие карманы формы, снова рвала. Так и подбежала к командиру с «букетом» в карманах. Смятые цветы со сломанными стеблями, а сколько людских жизней в те годы так же сломано было…
Как вам описать войну? Война – это страх, и нельзя сидеть в бездействии, хочется что-то делать, работать, не жалея сил, для победы, чтобы он как можно быстрее прошёл.
