В 1934 году Выксе официально присвоили статус города. Если говорить по существу, данное решение партийные чиновники приняли с заметным опозданием. Тут можно только сетовать на неповоротливость отечественной бюрократической машины, которая зачастую проявляла известную сноровку лишь по команде сверху. В молодом советском государстве одним из главных условий присвоения городского статуса являлся минимальный показатель численности населения в конкретном пункте (12 тысяч человек). В начале сталинской индустриализации Выкса перешагнула этот рубеж, однако ещё несколько лет по-прежнему находилась в ранге рабочего посёлка.
…В середине 1930-х годов на территории нашего города работали несколько больших и малых промышленных предприятий, функционировали школы, аптеки, продовольственные и хозяйственные магазины, однако новый статус накладывал иные, ещё более высокие цели и обязанности.
Доброе начало полдела откачало
На благоустройство улиц, строительство дорог и различных учреждений в довоенной Выксе ежегодно выделялись сотни тысяч рублей – приличные деньги по тем временам. Стоит отметить, что во второй половине 30-х годов прошлого столетия самые значительные изменения коснулись центральной и северо-западной части города (улицы Ленина, Красные зори и т.д.). К примеру, в 1936 году были введены в эксплуатацию новые здания хирургического корпуса и школы №8. Кроме того, в этот период был дан старт реконструкции старинного парка культуры и отдыха. Облик Выксы менялся к лучшему, однако работы для архитекторов, строителей и дорожных рабочих было ещё много.
Вышеприведённые события минувших лет достаточно неплохо изучены нашими краеведами, однако в местной летописи имеются и неприглядные эпизоды, о которых ранее не упоминалось в исторических расследованиях. На протяжении долгого времени эти сведения галантно замалчивались, но для объективного рассмотрения жизни наших предков их необходимо озвучить.
Речь идёт о бытовых и производственных преступлениях, совершённых в довоенный период в Выксунском районе. Изучение криминальной обстановки даёт возможность использовать в будущем накопленный опыт и оценить ушедшую советскую эпоху с неожиданного ракурса. Бедность и трудные бытовые условия народных масс, бескультурье и разгильдяйство отдельных рабочих, служащих и колхозников, техническая отсталость работников милиции, инертность социальных служб – вот, пожалуй, главные причины, из-за которых преступность в городе и окрестностях в середине 1930-х годов держалась на определённом уровне.
Кражи, убийства, грабежи, финансовые аферы, изнасилования, нанесение телесных повреждений различной степени тяжести – весь этот уголовный «набор» регулярно присутствовал в районных новостных сводках того времени. При этом на каждом углу звучало, что «преступность порождается социальными условиями, которых при советской власти нет», а значит, совсем скоро наш народ заживёт мирно и счастливо. После окончания Гражданской войны сложная ситуация в СССР действительно мало-помалу нормализовалась, но всё же окончательно победить криминалитет так и не удалось.
Из-за ограниченного размера газетного разворота в данной публикации будет приведена лишь малая часть преступлений, произошедших в Выксе и близлежащих сёлах и деревнях в период 1934-1937 гг. Однако даже эти примеры наглядно показывают, что обстановка в нашем районе в те годы была далеко не идеальной. Особо тревожная ситуация складывалась в отдалённых городских кварталах, где после захода солнца местные хулиганы чувствовали себя хозяевами жизни и вершителями судеб. Для нападений жулики заранее выбирали тёмные улочки и после совершения налёта легко растворялись в ночи. Дурную славу среди граждан снискал неосвещённый Новопоселковый переулок на окраине Выксы, именно там с завидной регулярностью избивали припозднившихся прохожих. Заметьте: речь идёт лишь об одном провинциальном городе, а сколько таких небольших населённых пунктов было в Советском Союзе – многие сотни!
В опьянении – шажок до преступления
Работник шиморского колхоза комсомолец Н. Фролов 9 декабря 1934 года должен был отправиться на призывной пункт и пополнить ряды солдат-срочников Красной Армии. Молодой человек характеризовался только с положительной стороны и мечтал о воинской службе, но – увы! – судьба распорядилась иначе. За два дня до проводов в армию Фролов был жестоко убит односельчанином Н. Шигаровым. 3 марта 1935 года в клубе Шиморского затона прошло открытое заседание народного суда в составе председателя т. Берзина и заседателей Сафронова и Давыдкиной. С яркой обличительной речью о классовых врагах выступил общественный обвинитель – председатель московского комитета комсомола т. Степнов.
В ходе судебного разбирательства выяснилось, что упомянутый слесарь Шигаров на протяжении долгого времени вёл асоциальный образ жизни и частенько появлялся на производстве подшофе, а незадолго до совершения убийства, осенью 1934-го, проломил массивным болтом голову жителю посёлка Астахову. До определённого момента Шигарову прощали правонарушения, и от ощущения безнаказанности хулиган совсем распоясался. В тот роковой день 7 декабря слесарь находился, как обычно, в пьяном угаре. Шатаясь вечером без определённой цели по улице, он увидел выходившего из избы-читальни Фролова. Подобрав кирпич, Шигаров подошёл к комсомольцу и неожиданно нанёс ему сильный удар по голове, а затем стал избивать. От полученного кровоизлияния в мозг призывник скончался на месте. Это преступление вызвало волну народного гнева, шиморские жители требовали сурово покарать убийцу. Суд, детально разобрав обстоятельства преступления, вынес Шигарову вердикт: 10 лет лишения свободы «со строгой изоляцией». Отмечалось, что трудящиеся жители посёлка и затона «встретили приговор с удовлетворением».
Возчик Новодмитриевского сельсовета И. Цыцулин, двигавшийся на лошадиной повозке 18 июня 1935 года около 19:00 в сторону узкоколейной станции Домики для обмена почтой, был ограблен неизвестным мужчиной. Злоумышленник отобрал у возничего 150 рублей и скрылся в неизвестном направлении.
Два дня спустя в городском парке комсомолец К. Демидов, квартальный 17-го участка, затеял драку. По уставу своей организации, член Коммунистического союза молодёжи должен являться образцом нравственности и следить за общественным порядком, а в итоге Демидов сам оказался злостным нарушителем. В ожидании суда дебошир был заключён под стражу.
Пьяная потасовка – вещь отвратительная, в хмельном угаре человек иной раз способен совершить жуткие проступки. При этом опьянение, в отличие от психического расстройства, не позволяет избежать уголовного наказания, поскольку считается, что в подобном состоянии человек не утрачивает возможности руководить своими действиями. Алкоголь, как известно, растормаживает процессы нервной деятельности и ослабляет самоконтроль, именно поэтому многие тяжкие преступления в довоенной Выксе происходили по пьяной лавочке. Вот простой пример.
В Семилове 30 июня 1935 года в три часа дня во время распития спиртных напитков возникла перепалка между братьями Земсковыми и Филиными. Ссора быстро переросла в рукопашную. Во время драки Я. Земсков схватил топор и нанёс одному из братьев Филиных тяжёлые ранения. К сожалению, из архивных источников не удалось узнать о дальнейшем состоянии пострадавшего, но точно известно, что Земскова задержали и в дальнейшем осудили.
Неоднократно судимые воры И. Миронов и С. Сычёв 17 декабря того же года угнали лошадь, принадлежащую грязновскому колхозу. По горячим следам участковый инспектор Клочков смог задержать рецидивистов в лесу неподалёку от Сноведи. Лошадь была возвращена в конюшню, а преступники получили наказание в виде очередного лишения свободы.
В течение четырёх месяцев торфосезона-1936 на Пограничном болоте заведующий местным магазином А. Шотин растратил 6 420 рублей казённых денег. В декабре нарсуд приговорил завмага к трём годам лишения свободы и постановил взыскать с него 6 089 руб. 73 коп. в пользу отдела рабочего снабжения.
Ночью 20 апреля 1937 года неизвестные злоумышленники проникли в амбар П. Тагунова, сельского жителя Борковки. Воры похитили хлеб и вещи, затем подожгли строение и скрылись.
Дети-проказники шалят и в будни, и в праздники
К сожалению, в местных криминальных сводках периодически фигурировали и юные жители нашего района. Воспитанные суровыми законами улиц, эти мальчишки умели лихо стрелять из самодельного оружия и без всякого зазрения совести могли присвоить чужое имущество. Наслушавшись рассказов о специфических нравах в уголовной среде, отдельные подростки шли на преступления, стремясь повысить авторитет среди сверстников. Некоторые дети вступали в конфликт с законом в состоянии азарта или неконтролируемой ярости, другие же малолетние хулиганы, находясь в социальном тупике и испытывая крайнюю нужду, осознанно вставали на кривую дорожку, наивно полагая, что кражи – самый лёгкий путь к достатку.
Двенадцатилетний учащийся четвёртого класса школы №4 В. Гальянов 15 ноября 1936 года после уроков шёл домой вместе со своим приятелем В. Гостевым. По дороге мальчишки что-то не поделили, и Гальянов нанёс однокласснику удар в спину перочинным ножиком. Родители провинившегося школьника были привлечены к уголовной ответственности.
Кстати, ещё один похожий случай произошёл 29 марта 1937 года в селе Верхняя Верея. Группа учеников четвёртого класса возвращалась домой после занятий. Отличавшийся задиристым характером А. Лизунов, имея при себе самодельную берданку, заряженную головками от гвоздей, из хулиганских побуждений выстрелил в грудь своему однокласснику-однофамильцу И. Лизунову. Пострадавшего мальчика доставили в городскую больницу в тяжелейшем состоянии.
Иной раз взрослые сами подталкивали детей к совершению противозаконных поступков. В марте 1937 года выксунскими работниками уголовного розыска был разгромлен воровской притон в Мотмосе, которым заправляла местная вдова, некая А. Кондратьева. Женщина регулярно отправляла своего 14-летнего сына Серёжу вместе с его 13-летним приятелем Г. Шиловым и другими подростками обчищать дома в округе. За февраль и март 1937 года юные воришки как минимум шесть раз успешно «сходили на дело». Брат Кондратьевой, единоличник из Новодмитриевки, увозил к себе в село краденое имущество и затем продавал через знакомых. На вырученные деньги в доме Кондратьевой дети устраивали увлекательные карточные игры со ставками. Ушлая вдова и тут не упустила возможности поживиться: банк почти всегда доставался ей. Впрочем, весёлые будни мотмосского притона закончились весьма быстро. Краденые вещи были найдены сотрудниками угро, Кондратьевых и прочих участников шайки привлекли к уголовной ответственности.
В ноябре 1936 года воры проникли в дом гражданки Шлоковой, проживающей на улице Ленина, и похитили различных вещей на общую сумму 1,5 тысячи рублей. Работники уголовного розыска по горячим следам обнаружили припрятанные пожитки в соседнем саду, а вскоре вычислили и самих воришек. Ими оказались малолетние рецидивисты Б. Крашенинников и И. Цыпляев. Преступников заключили под стражу, дело направили в суд.
У двух других ярких представителей из числа трудной молодёжи – выксунцев И. Козина и П. Мирошина – «послужной список» оказался ещё богаче. К своим 17 годам эти юноши поодиночке и в паре успели совершить ряд преступлений в разных городских кварталах. Так, к примеру, 26 ноября 1934 года Мирошин, взломав замок в сарайчике школы №4, украл поросёнка. 10 декабря того же года он вместе с Козиным утащил поросёнка из свинарника гражданина Лескина. 12 января 1935 года злоумышленники ограбили женщину на узкоколейной станции. На следующий день воодушевлённые успехом Мирошин с Козиным, угрожая револьвером, совершили новую попытку ограбления в кассе клуба машиностроителей, а спустя сутки (14 января) умыкнули несколько дынь с фабричной кухни. Наконец, 16 января была совершена очередная кража поросят на улицах Красные зори и XI годовщины Октября. Всю добычу криминальный дуэт сбывал через брата Ивана Козина – Константина.
Как известно, за сладкое приходится горько расплачиваться. Народный суд, рассмотрев в марте 1935 года уголовные дела юных преступников, вынес следующий приговор: И. Козину и П. Мирошину назначили наказание в виде трёх лет лишения свободы, но так как юноши к этому моменту не достигли совершеннолетия, срок заключения обоим сократили на треть (до двух лет). К. Козина, скупщика краденого, судья приговорил к году исправительно-трудовых работ.
Добра не смыслишь, так и худа не делай
Среди психологов-криминалистов существует старая профессиональная поговорка: «Преступника тянет на место преступления». Если не вдаваться в дебри психологии, то вкратце эту фразу можно объяснить так: каждый злоумышленник имеет свои излюбленные маршруты и алгоритмы действий. Теперь становится понятно, почему в довоенный период некоторые уроженцы нашего города, сбежав из мест лишения свободы, направляли свои стопы не в мегаполисы, где, по идее, было гораздо легче затеряться, а в уютную и знакомую с детства Выксу.
В 1934 году известный в криминальных кругах бандит Уляшкин и некий В. Ладугин были осуждены за взлом ларьков на базаре и приговорены к пяти годам лишения свободы. Наказание оба преступника отбывали в колонии вблизи Балахны – небольшого старинного горьковского городка, откуда сбежали летом 1935 года. Дальнейшая судьба Уляшкина осталась неизвестной, а вот Ладугина задержали 29 августа того же года… в своём доме на Первомайской улице.
Кроме того, летом 1935 года из Алатырской трудколонии (Чувашия) сбежали хорошо нам знакомые И. Козин и П. Мирошин. Оказавшись на свободе, неисправимые рецидивисты не заморачивались с выбором маршрута и тайно прибыли в Выксу. 1 сентября на улице Пески они «обчистили» два соседних дома, похитив вещи на общую сумму 900 рублей. С этим украденным имуществом Козина вскоре задержали во владимирском селе Ляхи (о Мирошине данных нет).
Ну а завершим сегодняшнюю публикацию коротким рассказом о происшествии в деревне Гагарской. В какой-то степени этот случай можно даже назвать комичным, однако последствия инцидента были вовсе не шуточные: из-за своего разгильдяйства двое мужчин получили срок, что называется, на ровном месте.
Итак, в октябре 1935 года местный житель Н. Куплинов получил разрешение от колхозного правления взять лошадь, чтобы привезти мху для постройки новой избы. Казалось бы, рутинная физическая работа, никаких сложностей возникнуть не должно. Вместе со своим пасынком Бычковым Куплинов доехал до леса, загрузил полную телегу лишайника и перед обратной дорогой выпил бутылку водки – так сказать, за удачный исход дела. Затем труженики взобрались на повозку, удобно устроились на мягком мхе и, хлестнув вожжами, отправились в деревню. От равномерной тряски Куплинова и Бычкова в пути разморило и они крепко уснули, а очнувшись через некоторое время, с удивлением обнаружили, что проехали по трассе свой поворот в Гагарскую! Схватившись за вожжи, Куплинов слишком резко стал разворачивать телегу, воз опрокинулся и придавил лошадь. Перепугавшись, что колхозная животинка может погибнуть под грузом, отчим приказал пасынку быстро перерубить гужи – верёвочные петли в месте скрепления оглобли с дугой. Бычков взял топор и разрубил… лошади ногу.
В итоге ветеринару потребовался целый месяц, чтобы вылечить раненое животное. Порча колхозного добра – серьёзная уголовная статья в сталинскую эпоху, данное деяние рассматривалось как злостное вредительство со всеми вытекающими последствиями. Впрочем, в нашем случае отчим с пасынком отделались лёгким испугом: в декабре 1935 года нарсуд приговорил Куплинова к одному году, а Бычкова – к трём месяцам исправительно-трудовых работ. Вот так обычная поездка в лес обернулась для деревенских жителей судебным наказанием…
Иллюстрации Софии Лаптевой
