Высокая, статная женщина с осанкой королевы, быстрая и лёгкая в движениях… В городской поликлинике и в отделениях центральной больницы она отработала 40 лет.
Одни помнят её по хирургическому и травматологическому кабинетам, другие – по тому, как ловко перемещалась она в кабинках физиотерапевтического отделения. Любовь Михайловна Гришина, медсестра, которая умела всё.
Родилась в Ляхах, за рекой, в большой семье. Она девятый ребёнок у портного Михаила Лаврентьевича Афонина. Была у него своя швейная мастерская. Слыл он до того искусным в этом ремесле человеком, что к нему приезжали и из Владимирской, и из Нижегородской губерний. Никогда в жизни не носил ни валенок, ни шапки-ушанки. О стрелки на его брюках можно было порезаться. На голове – каракулевая папаха. Про таких, как он, говорили, что «одет с иголочки». Его сын Павел перенял отцовское дело и в послевоенные годы лучше него в ближайшей округе никто так искусно не шил дамские костюмы.
Поскольку папа часто жил то в Выксе, то в Ляхах, то и семья перемещалась вместе с ним, а потом и совсем обосновалась в Выксе.
В 1950 году Люба поступила учиться на акушерское отделение сестринско-акушерской школы. Она была для неё ступенью для поступления в мединститут. Училась до того прилежно и старательно, что единственная из учащихся получала стипендию, и по всем предметам были у неё одни пятёрки, кроме четвёрки по физиотерапии (она и подумать не могла, что из-за этого не пройдёт в институт).
Распределение получила в Балахнинский район, на медпункт. Три месяца работала и жила на медпункте. Делала всё: и роды принимала, и с травмами справлялась, и уколы ставила так, что пациенты охнуть не успевали. Приметила её заведующая участковой больницей в Зинякове. «Любонька, поедем ко мне!» Поехала, ей терять нечего было, а приобретёт, знала, много. Была та врачиха отчаянной женщиной, ничего не страшилась и в условиях участковой больницы спасала людям жизни. Её решимость распространялась до того, что она могла уехать в другой район, оставив Любоньку за себя.
– Помню, женщину привезли, вроде рожать, а у неё ребёнок-то в утробе – мёртвый, и воды отошли, спасать надо бабу! Хорошо, что я акушерка по специальности, вспомнила, что и как надо делать. Но предварительно позвонила своему врачу. Вот так и делали ту операцию: санитарка наркоз давала, а я продолжала манипуляции по спасению женщины. Таких случаев было тогда не один и не два, – рассказывает Любовь Михайловна.
После строжайшей проверки приняли Любоньку в областную спецбольницу. Подруга позвала, ну её и приняли. А что не принять? Комсомолка, активистка, красавица… Стала работать на кардиографе. Аппараты в то время были фирмы «Сименс».Показания записывались на плёнку, её надо было проявить, а потом прочитать данные измерений. Вот и скакала Люба со второго этажа на первый, да всё через три ступеньки!
Любили её пациенты за лёгкий характер, за уважительное и внимательное отношение к ним. Лечили тогда долго, по два-три месяца, и каждый из больных становился почти родным. Приходит Любонька в палату и узнаёт то заслуженного артиста, то главного художественного руководителя театра оперы и балета Анатолия Герасимова. Однажды попал в спецбольницу артист Евгений Самойлов (прихватило сердечко), приехавший на гастроли в Горький с «Гамлетом», а когда он выписывался, Люба призналась, что у неё нет его фотографии. «Да я тебе пришлю, не переживай!» – успокоил он сестричку. И ведь прислал!
Был такой случай, после которого Люба долго не могла прийти в себя. Умирал молодой человек. Об этом знали все, знал и он. Однажды, когда Люба вошла в палату, он сказал: «Ты такая молодая и красивая, а я вот…» Попросил наклониться к нему, словно хотел что-то важное сказать. И когда наклонилась, он обнял её холодеющими руками и поцеловал. Люба в ужасе отпрянула и выскочила в коридор. Со слезами кинулась к старшей сестре, прошедшей через ужасы концлагерей… «Ну что ты ревёшь, не реви, пойдём в палату». Молодой человек был уже мёртв.
– Я рыдала так, будто потеряла что-то самое дорогое в жизни. Мне было стыдно и больно, что я оттолкнула парня. В соседней палате лежала актриса Евгения Симанская, она позвала меня и сказала: «Успокойся. Он этим поцелуем благословил тебя на жизнь».
В Выксу её увёз красавец Анатолий, который окончил политехнический институт и получил распределение на завод ДРО. Так начался новый период её жизни. Работала в разных кабинетах городской поликлиники. Вела приём с докторами Ларисой Павловной Блиновой, Натальей Николаевной Востоковой, но стремилась в хирургию и травматологию. Почему-то очень хотела именно в эти кабинеты. И мечты осуществились.
Работа, дом, рождение дочери и сына, поездка с мужем в Финляндию, где он вместе с группой советских инженеров-наладчиков готовил выксунские дробилки к продаже. Советских специалистов там собралось столько, что ощущения того, что находились не дома, почти не было. Любовь Михайловну сразу же выбрали председателем женсовета, и она организовывала отдых и быт жён специалистов Украины, Армении, Прибалтики… Поехали с мужем на два года, а их оставили на три с половиной.
А потом вернулись в родной город, и каждый продолжил своё дело. Любови Михайловне довелось поработать и в физиотерапевтическом отделении. Она шутит: «Вот она, четвёрка по физиотерапии! Никогда не знаешь, чем придётся заниматься в жизни, а потому всё надо знать и делать на «отлично»!
– Мне совсем недавно перестали сниться сны, будто я поступаю в медицинский институт. Так сильно я хотела стать врачом! – произнесла Любовь Михайловна. Но в её голосе не было сожаления о напрасно прожитых годах. Жизнь – удалась.
Елена Липатова. Фото из семейного архива Гришиных
