Комсомольский билет храню до сих пор

В этой статье хочу объяснить сегодняшним мальчишкам и девчонкам, почему для меня и моих сверстников этот день имеет огромное значение. 

Братство духовно близких

Итак, комсомол. Определение «организация» для него не очень подходит, оно имеет некий бюрократический привкус. Комсомол – это союз, братство людей, близких по мировоззрению, духу, по общим жизненным целям. Представители этого братства были для нас примером, непререкаемым авторитетом, с них хотелось «делать жизнь»: Зоя Космодемьянская, Александр Матросов, Лиза Чайкина, Алексей Маресьев и многие другие молодые участники войны. Были и свои близкие и родные. 

В 1941 году со второго курса института добровольно ушёл в Красную армию любимец семьи, красавец и умница Женя Мякинин. По окончании ускоренных курсов бронетанкового училища его отправили на фронт. Участвовал в боевых действиях на Курской дуге, погиб в 1943 году в танковом сражении под Прохоровкой. Ему, командиру танкового взвода, был 21 год. 

В том же 1943-м из десятого класса добровольцем ушёл в армию ещё один представитель нашей семьи – Шура. После окончания школы радистов служил в частях дальней авиации. Демобилизованному в 1946-м году старшему сержанту Александру Капустину шёл 22-й год. Для нас героями были те, кто, заменив воевавших отцов и старших братьев, нёс свою службу в тылу, обеспечивая фронт всем необходимым. 

Для моего поколения вступление в комсомол давало право встать в один строй с нашими героями и накладывало огромную ответственность – быть достойными их. Скажу и ещё об одном: о преемственности поколений. Образцом для тех героев были комсомольцы гражданской войны, строители Магнитки и Кузбасса, комсомольцы-добровольцы Метростроя. Они же стали и нашими героями.  

Было в истории страны недоброе время, приведшее к разрушению связи между поколениями. Сегодня же радует добровольное участие молодёжи в поисковой работе, в народном движении «Бессмертный полк» – это и есть восстановление разрушенных связей.

Испытание на прочность 

Первое комсомольское поручение – пионервожатая у пятиклассников. С удовольствием «вела» свой отряд два года. Но в девятом классе меня избрали комсоргом. И в конце учебного года наш класс и меня как комсорга ждали испытания. 

В нашей школе №3 в двух девятых классах было 43 ученика, а в школе №8 – 20. Гороно решило перевести туда 10 человек и сделать в каждой школе по одному девятому классу. Для нас это было катастрофой, потому как мы были одним целым. В своём праведном гневе мы дошли до горкома партии. Первый секретарь выслушал нас, понял, обещал, что разделять не будут, но будет один класс. А с нас взял обещание учиться и экзамены сдать достойно. Мы были счастливы. Годовые экзамены за девятый класс сдали успешно. 

В новый учебный год (1950/51) вступили единым коллективом, сплочённым и повзрослевшим. И меня вновь избрали комсоргом. Учёба в десятом классе прошла под девизом: «Каждый должен учиться в полную силу своих способностей и с полной отдачей сил». На выпускном вечере нам вручили 43 аттестата зрелости. Впереди ждала учёба в высших и средних специальных учебных заведениях, вступительные экзамены в которые мы все успешно сдали, не прибегая к помощи репетиторов. 

Информация для современных школьников: наше поколение сдавало экзамены начиная с 4-го класса. В 10-м в обязательном порядке были два экзамена по литературе (сочинение и устно), алгебра, физика, химия, история, иностранный язык. При поступлении в технические вузы – те же экзамены, кроме истории и устной литературы.  

Студенчество

Солнечный и тёплый, мой первый студенческий день. Я поступила в Московский институт стали и сплавов. Все годы учёбы здесь была рядовым комсомольцем, но значение комсомола в становлении любого студента как будущего специалиста велико. Комитет ВЛКСМ института и факультетское бюро главное внимание уделяли успеваемости, но и общественные дела не забывали. Кружки и спортивные секции, турпоходы по красивейшим местам Подмосковья, занятия в лыжной секции в Измайловском парке. Субботники и воскресники, поездки на уборку картофеля в подмосковные колхозы, озеленение территории МГУ на Ленинских горах (теперь – Воробьёвых). Столица представляла массу возможностей для нашего духовного развития. За очень незначительную цену приобретали абонементы на циклы лекций в Третьяковской галерее, Пушкинском музее, на концерты в консерваторию. Над институтом шефствовал театр Советской (раньше – Красной ) армии. Нас приглашали на постановки, иногда даже на премьеры. Многие из нас, и я в том числе, стали заядлыми театралами, чему очень способствовали вполне доступные для студенческого кармана цены на билеты. Правда, при их покупке всегда существовала дилемма: купить один билет на удобное место или два – на разные спектакли. Побеждало второе. Неизгладимое впечатление осталось от «Пигмалиона» в Малом театре и от «Принцессы Турандот» в театре им. Вахтангова. 

Большой популярностью пользовался ежемесячный устный журнал «Хочу всё знать», страницы которого посвящались научным открытиям, техническим достижениям, спорту, культуре. Расширению кругозора способствовало посещение Выставки достижений народного хозяйства (ВДНХ). Институтские годы стали и школой интернационализма: в моей группе учились украинцы, молдаване, евреи, поляки, немцы, китайцы, что никак не мешало нам быть дружным и единым коллективом. 

Сталинград. Священная земля

В течение учёбы мы проходили практику на передовых предприятиях чёрной металлургии. Из них особое место занимала производственная практика в мартеновском цехе завода «Красный Октябрь» в Сталинграде. Во-первых, сам город, во-вторых, это начало моего трудового пути и первая зарплата. Не покидало ощущение, что находишься в огромном музее. Остов мельницы, дом Павлова (он ещё не был тогда восстановлен), здание центрального универмага, где взяли в плен фельдмаршала Паулюса, были его экспонатами. Мемориал в то время ещё не построили, но побывать на Мамаевом кургане было делом чести. Сохранились следы окопов, как старые раны. Вся земля на кургане была пронизана металлом. Нельзя было выкопать даже самую маленькую ямку, чтобы не наткнуться на куски железа. Завод стоит на берегу Волги, и передняя линия обороны, обозначенная танковыми башнями, установленными на постаментах, находилась совсем близко от берега, буквально в нескольких метрах.

Моя учёба в институте затянулась из-за академического отпуска по болезни, перехода на другую специальность, о которой мечтала ещё в школе. Тем не менее счастливые студенческие годы пролетели очень быстро. Это было время не только получения знаний для профессиональной работы, но и духовного развития. 

Инженер-металлург и комсорг 

Август 1958 года. Я с дипломом инженера-металлурга и направлением на ВМЗ возвращаюсь в Выксу. Приём молодых специалистов у главного инженера и приказ по заводу от 19.08.58 г. о моём назначении в мартеновский цех №1 (старый мартен). Мечта сбылась. 

Значение производства стали для развития любого государства трудно пере-оценить. «Корабли – из стали и мосты – из стали, перья у поэтов – это тоже сталь», – пел когда-то Евгений Мартынов. Можно перечислить и многое другое. Сталь возможно получить тремя способами: мартеновским, конверторным и электрометаллургическим. Во второй половине XX века, в силу объективных причин, мартеновское производство занимало ведущее место: на его долю приходилось порядка 80% всего выпуска стали. В результате научно-технического прогресса борьба между ними происходила всё более ускоренными темпами. Результат этой борьбы – отказ от мартеновского производства в начале XXI века. 

Но в августе 1958 года «старый» мартен – один из основных цехов ВМЗ. Организация производства имеет особенности: непрерывный режим, тесная взаимосвязь и взаимозависимость всех участков цеха, бригадное обслуживание агрегатов (что предполагает коллективный труд), тяжёлые условия труда. Далеко не все могут работать в таких условиях. Здесь трудились особенные люди, преданные своему делу. Часть – представители семейных династий. 

Встретили меня в цехе доброжелательно. На комсомольском собрании избрали в бюро цеха, а затем комсоргом. Какие задачи предстояло решать? Активное участие комсомольцев в выпуске качественной продукции, соблюдение ими трудовой и общественной дисциплины, повышение образовательного и нравственного уровня и, безусловно, здоровый образ жизни. В те годы в стране было широко распространено движение за коммунистический труд. В цехе создавались не только отдельные бригады, но и смены коммунистического труда, в состав которых входили и комсомольцы. Соревнование между ними носило неформальный характер.

Очень многие комсомольцы (в том числе и члены бюро) учились в ШРМ (школа рабочей молодёжи), техникуме, заочно в институтах. Активно проходила подписка на периодические издания. Особенный спрос был на «Комсомольскую правду», «Юность», «Советский спорт», чего нельзя было сказать о «Ленинской смене» – областной газете, которая очень скупо помещала материалы о жизни молодёжи в глубинке. Обком ВЛКСМ и заводской комитет настоятельно «просили» комсоргов усилить это направление. 

Мы решили вырваться в передовики. Я обошла цех и у многих комсомольцев попросила в долг до зарплаты небольшую сумму денег, а расплатилась квитанциями на подписку «Ленинской смены». Никто из «подписчиков» не обиделся, комсомольское бюро заняло первое место по заводу, но этот эксперимент мы больше не повторяли.

Жизнь у комсомольцев была бурная: участие в художественной самодеятельности, цеховые, заводские и городские смотры; спортивные соревнования между сменами, спартакиады, городские соревнования. Конечно, были в этом и свои трудности. Активисты работали в разных местах. Приходилось договариваться о подменах на время репетиций, тренировок и смотров. Руководство цеха всегда шло нам навстречу, а мы старались «не сидеть на его шее». Например, на спортивную форму заработали разгрузкой вагонов с огнеупорами в складском хозяйстве. Наша комсомольская организация была на хорошем счету в заводском комитете.

В 1960 году мне исполнилось 27 лет – закончился срок моего пребывания в комсомоле. Я подала заявление о приёме кандидатом в члены КПСС. Это было обдуманное и искреннее решение. Став кандидатом в члены КПСС, я продолжила работу в комсомольской организации, оставаясь комсоргом цеха (мне ещё дважды доверяли этот пост). ГК ВЛКСМ передал мне комсомольский билет на вечное хранение.

Техникум – кузница кадров

И вот ещё одна знаменательная дата в моей жизни – 22 августа 1961 года. С этого дня я – преподаватель спецдисциплин ВМТ. 

Смена преподавателей техникума происходила примерно через 30 лет. Первое поколение: с 1929 года (открытие ВМТ) по 60-е годы, второе – с 60-х до 90-х годов, к которому отношусь и я. Мы пришли в сложившийся сплочённый коллектив единомышленников. Основной целью был выпуск не просто образованных специалистов, но и достойных, активных граждан. В среду «стариков» наше поколение влилось очень органично, приняв от них эстафетную палочку традиций. Без ложной скромности могу сказать, что свой этап «эстафеты» мы прошли достойно.

Душой всего коллектива, как преподавательского, так и ученического, был А.А. Козерадский – наш дорогой «Сан Саныч». К нему можно было прийти в любое время с любым вопросом. Он знал по именам большинство учащихся, но, несмотря на его демократизм, к педагогам предъявлял высокие требования. Например, преподаватели спецдисциплин должны были иметь опыт производственной работы. А все преподаватели – заниматься общественной работой, иначе ты был «урокодателем». Действительно, всеми спортивными секциями, предметными кружками, кружками по интересам руководили преподаватели. Причём во всех формах работы мы всегда старались уйти от формализма.

По возрасту я из рядов ВЛКСМ выбыла (мне уже исполнилось 28 лет), заканчивался мой кандидатский стаж в члены КПСС, казалось, что работа в комсомоле осталась позади, но… Она продлилась ещё на 27 лет, до моего ухода на пенсию в 1988 году.

Дело в том, что моим первым партийным поручением в техникуме было классное руководство. Моими родными группами стали литейщики 1961, 1964, 1967 годов приёма и прокатчики 1971, 1975, 1979, 1981 и 1985 годов приёма. 

Студенческая группа в те годы – это ячейка в составе комсомольской организации техникума. По-этому полноценная работа классного руководителя невозможна без тесной связи с ней, а также со студенческим профкомом и другими общественными организациями, например, со спортклубом техникума «Искра». И, конечно, с родителями. Очень важно было создать работоспособный актив группы: староста, комсорг, профорг, культорг, редакционная коллегия. В этом очень сильно помогала «картошка», на которую ездили с желанием. 

Труд позволял рассмотреть ребят получше. Наверное, и для них было важно такое общение с классным руководителем. План классного руководителя неразрывно связан с планом работы комитета ВЛКСМ и проф-кома учащихся. Их шефом со стороны парторганизации техникума был Александр Александрович Козерадский.

В работе классного руководителя важно организовать соревнование между группами. Не формальное, а действенное. Итоги подводились в конце каждого учебного года, лучшие – премировались. При этом учитывались успеваемость, спортивные достижения, участие в художественной самодеятельности, организация отдыха: поездки на турбазу, походы, экскурсии. В общем, скучать классным руководителям было некогда.

Но кроме работы «классной дамы», связанной с комсомолом, мне посчастливилось в течение двух лет (1972/73 и 1973/74) выполнять  персональное поручение ГК ВЛКСМ: быть руководителем городских семинаров комсомольских пропагандистов по экономике. За выполнение этого поручения я была награждена ЦК ВЛКСМ настольной медалью и значком «комсомольскому пропагандисту», что было очень приятно.

В 1988 году я ушла на пенсию. Таким образом, закончилось моё активное участие в жизни ВЛКСМ, которое длилось почти 41 год.

Немного о грустном

Казалось бы, тут и можно поставить точку, но приближается ещё одна дата – 11 ноября 2019 года. 

В этот день Выксунскому металлургическому техникуму исполнилось бы 90 лет, но техникум закрыт. В июле был последний выпуск. Для выксунцев это было неожиданно и непонятно. Причиной многие считают то обстоятельство, что техникум должен вернуть монастырю учебное здание. Но дело не только (и не столько) в этом. Я считаю, что закрытие техникума было предсказуемо и закономерно. Постараюсь высказать своё мнение по этому поводу.

В конце 80-х и начале 90-х годов вновь поменялся преподавательский состав и руководство ВМТ. Это происходило и прежде. Так, в 1977 году после 30 лет директорства ушёл с этого поста Козерадский. Директором стал Гуреев, отдавший этой трудной работе 11 лет. Это событие в жизнь техникума не внесло никаких перемен – стиль руководства остался прежним.

В 1988 году директорское кресло занял Александр Сергеевич Крашенинников, резко изменивший стиль руководства. Следует отметить, что на долю коллектива в это время выпало трудное испытание – «лихие 90-е». Техникум стал «оказывать образовательные услуги», в том числе и платные. Заработанные таким образом средства тратились на ремонт основного здания, на приобретение оборудования. Но это имело и негативные последствия: требования к поступающим в платные группы были снижены. Кредо большинства учащихся этих групп: «Мы вам (преподавателям) платим – вы должны учитывать это при оценке наших знаний». С «платниками» было трудно и неинтересно работать. Всё это отрицательно влияло на «бюджетников».

Изменилось и отношение к воспитательной работе. В частности, классные руководители были заменены кураторами. Кураторы отвечали за все группы определённой специальности с первого по четвёртый курс. Зарплата куратора, по сравнению с классным руководителем, была более высокой, но качество её ухудшилось: при таком объёме работы она проводилась «набегами» и чаще всего была формальной.

Изменились и межличностные отношения членов коллектива. Если раньше для общения использовалась любая возможность и это доставляло всем удовольствие, то сейчас даже в большую перемену учительская пустовала. Все сидели по своим «норкам».

Значительно ослабла связь руководства техникума с руководством базового предприятия – ВМЗ. Все эти изменения постепенно усиливались и, в конце-концов, «количество перешло в качество» – престиж техникума стал падать.

И конечно, не могло обойтись без пресловутого «квартирного» вопроса. Многолетней мечтой Козерадского и всего коллектива было строительство нового здания техникума. Были даже разработаны два проекта, один из которых использовали при строительстве школы №12. Но добиться финансирования так и не удалось. И поэтому был затеян пристрой к основному зданию со спортзалом. Построены тир, мастерские, стадион, общежития, хотя в то время о «выселении» и мыслей не было. Когда же передача зданий стала реальностью, город, обеспокоенный этим, предложил руководству ВМТ комплекс зданий на улице Красные Зори, ранее принадлежащих ПТУ №2. В него входили учебный корпус, спортзал, столовая, стадион, мастерские. В своё время руководство школы №8 использовало его на время капитального ремонта. В течение непродолжительного времени учащиеся техникума участвовали в работе по очистке этих помещений для начала ремонта. Но… последовал отказ руководства от этого идеального предложения. Подобное решение было роковой ошибкой, которая, в конечном счёте, и привела к закрытию техникума. «Честолюбивые дублёры» нашего поколения эстафетную палочку добрых традиций ВМТ потеряли.

Горько и «за державу (то есть за родимую Выксу) обидно».