Не раз задавалась вопросами: что движет человеком, решившим избрать путь монашества? Почему человек в самом расцвете лет и жизненных сил, имеющий хорошее образование и работу, вдруг (или не вдруг?) меняет сложившуюся жизнь и уходит в монастырь?
Во время встречи журналистов с настоятельницей Серафимо-Дивеевского монастыря игуменией Сергией (Конковой) не могла не поинтересоваться её жизненной историей, приведшей к монашеству.
– Это было очень давно! Монашество – это избранничество. Желание, конечно, должно быть, но главное – должно быть благословение Божие. Я родилась и выросла в Сергиевом Посаде. Мама была человеком верующим, водила нас в храм, в Троице-Сергиеву лавру, где в то время насельником был ставший позже очень известным в Псково-Печерском монастыре схиигумен Савва. Как-то, выходя из алтаря, он погладил по головкам детей, стоявших за заборчиком, среди них была и я, и только мне он дал медальончик со словами: «Вот будущая монашка!». Мне тогда всего шесть лет было, бойкая, подвижная. Я тут же, не растерявшись, ответила, что не собираюсь быть монашкой.
Шли годы. Я окончила школу, поступила в медицинский институт, но по мере взросления меня всё больше тянуло к женскому монашеству. Во время каникул всегда приезжала в Пюхтицкий монастырь. Когда получила диплом, мой духовник архимандрит Серафим благословил меня поехать в Рижскую пустынь. В то время там был известный архимандрит Таврион, старец, который 25 лет провёл в лагерях. Мой духовник знал его и попросил передать список своих родственников, чтобы старец помолился за них. Так в 23 года я первый раз попала в Рижскую пустынь, жила как паломница. Вокруг – могучий лес, а среди него – совершенно уединённая обитель. И так мне всё там понравилось!
Пришла на монастырское кладбище, чувства переполняли, остановилась, сама того не зная, у могилы игумении Тавифы (на кресте было изображено лишь распятие) и расплакалась от того, что не быть мне в монастыре, так как после института надо по направлению отрабатывать три года. Тогда-то и вспомнила, как в шесть лет отказалась быть монахиней, стала молить Господа о прощении. Потом пошла в храм Преображения Господня. К слову, и пустынь носит название Спасо-Преображенской, а храм такой маленький совсем, народу же много собралось, поэтому я встала на ступеньки у входа и вдруг услышала проповедовавшего отца Тавриона: «Кто положил на сердце работать Господу, да не отступит от этой мысли, и в оное время Бог совершит это». Как будто сам Бог мне на мой плач ответил! Я это поняла и перестала плакать.
По распределению начала работать в г. Александрове Владимирской области, вернулась в родной дом и рвалась в монастырь, но мама, хоть и была очень религиозной, меня не пускала: «Не для того мы с отцом тебя растили, чтобы на старости лет некому было кружку воды подать. Вот похоронишь нас, тогда и иди». Прошло 10 лет. Мама видела, как после работы я бегу в храм, а когда ночная служба, например, на Рождество, то после службы сразу на работу, в общем, не до отдыха. И тогда она меня благословила: «Что уж так-то рваться? Иди, куда тебе хочется». Вот так я и попала в Рижский монастырь. Очень радостно мне было! Думаю, что это преподобный Сергий меня «делегировал» от себя в Свято-Троице-Сергиев женский монастырь в Риге, покровителем которого он был.
Три года жила в этой обители, и вот матушка игумения говорит мне: «Владыка благословляет тебя в Рижскую пустыньку». Я знала, что там сельское хозяйство, скит, можно сказать, поэтому засомневалась, что не справлюсь, так как зерно от зерна не отличу, овёс ещё могу узнать, а вот рожь с пшеницей... Но матушка успокоила: «И не надо, там есть сестра «по полям», а ты старшей сестрой едешь». «А когда ехать?» – «Да прямо сейчас». Подогнали микроавтобус, и сёстры погрузили мою одежду прямо с вешалками, даже тумбочку из кельи вынесли и тоже в автобус. И я, не успев ничего толком сообразить, поехала.
Вот и пустынька! А там, как в святые врата войдёшь, сразу кладбище. Зашла туда и вспомнила, как плакала, что не попасть мне сюда, – так значит, не случайно послал меня Господь! Позже узнала, что могила, у которой я тогда стояла, – игумении Тавифы, духовной матери той игумении, что меня сюда направляла.
Семь лет пробыла я благочинной, старшей сестрой Рижской пустыньки, отвечающей за всё и вся. Потом приехал митрополит Николай Нижегородский и стал просить: «Мне нужна в Дивеево настоятельница». Не хотели меня отпускать и владыка Александр, и сёстры. А митрополит Николай пошутил: «Неужели вы для батюшки Серафима пожалеете? Вы должны лучшее отдать!».
И вот я здесь. Приехала в Дивеевский монастырь в 1991 году на новое послушание. Вот так Господь избирает, и когда призовёт, нужно отвечать. Я ответила согласием, и за всю свою 33-летнюю монашескую жизнь никогда ни о чём не пожалела.
Тогда Дивеево было совсем не таким, как сейчас. Для церкви был освобождён всего лишь второй этаж колокольни: для приёма Патриарха, архиерея, игумении и сестёр, с ней приехавших. В той же колокольне размещались вневедомственная охрана, школы трактористов и рабочей молодёжи, на третьем этаже – телецентр. Вместо креста – телевизионная антенна. Казанская церковь была в виде сарая, там, где сегодня паломнический центр, был магазин тканей. Какие только организации и учреждения не находили себе место в зданиях обители: концертный зал на 600 мест, дискотека, кинотеатр, библиотека…
Но Господь покрывает Своей благодатью, и трудностей не страшишься. Многое уже восстановлено, и сейчас это уже пройденный этап. И думаешь, что так и надо. Ведь здесь мы только служки Царицы Небесной и батюшки Серафима. На самом деле, в Дивееве – Четвёртый удел Богородицы, и начальница здесь – Царица Небесная. А ты – исполнитель, инструмент в руках Промысла Божия. Инструмент всегда можно заменить. Например, сломалась ручка, её выбрасывают и берут другую. Так и здесь. На какой-то момент Господь дал нам потрудиться, а мы должны за это благодарить и нести труд монашеский.
Татьяна Щукина. Фото Алексея Ерёмина
