День, который заставляет нас вспомнить один из самых трагичных периодов в истории русского народа – 30 октября. Его отмечают как день памяти жертв политических репрессий. Так называемый «красный террор», направленный на «истребление буржуазии как класса», был объявлен в 1918-ом. Лозунг «На борьбу с врагами народа» положил начало «кровавого шествия» советской власти. В жернова адского механизма попало огромное количество честных, умных и мужественных людей. Точные цифры погибших и репрессированных до сих пор доподлинно не известны. Только за 1937-1938 годы вынесено около 1,5 миллионов обвинительных приговоров, из них 700 тысяч – смертных. Репрессии обезглавили промышленность, армию, науку, культуру. Без преувеличения можно сказать, что самые жестокие гонения легли на Русскую Православную Церковь. Сегодня нам, живущим в относительно спокойное время, очень тяжело представить в полной мере все тяжкие испытания, которые выпали на долю православных после революции 1917 года. Одной из самых мрачных сторон явилось то, что гонителями РПЦ становились бывшие прихожане и их дети. Во всеобщей атмосфере страха и угрозы доносов какую твёрдость веры в помощь Божию нужно было иметь, чтобы устоять от соблазна предательства! Материалы допросов, доныне хранящиеся в архивах, свидетельства немногочисленных, оставшихся в живых, очевидцев – только собрав воедино по крупицам неутраченное, можно отчасти воссоздать атмосферу того времени, когда исполнение долга христианина становилось подвигом.
Выксунский Иверский женский монастырь. Последняя его игумения монахиня Маргарита, на чью долю в полной мере выпали и страдание, и забвение. Вспомним о ней.
Год 1887. В Иверскую обитель поступает на испытание девица Ольга Петровна Солдаткина. Ей 22. Из архивных данных известно, что она была родом из города Богородска (ныне Ногинска) Московской губернии. Точнее, из Купавенской Пригородной слободы, из семьи мещан. Потомственная Почётная гражданка Богородска, она получила хорошее образование и достойное воспитание, что было отмечено настоятельницей монастыря.
Первое своё послушание сестра Ольга несла в ризнице обители. Через год её определили в помощницы письмоводительницы. В 1892 году по Указу Нижегородской Духовной консистории она была пострижена в монашество с именем Маргарита. С 1903 года Духовная консистория утвердила её в должности письмоводительницы. Монахине Маргарите приходилось часто выезжать с письмами и монастырскими поручениями во многие города России. Она была связующей ниточкой между и сёстрами монастыря, и преподобным Варнавой во время пребывания того в Гефсиманском Скиту. Кроме того, монахиня Маргарита несла дополнительное послушание: она заведовала подворьем Иверского монастыря в Москве. После принятия игуменства монахиней Серафимой, монахиня Маргарита становится казначеей монастыря. За достойное и ответственное несение обязанностей отмечена наградами Священного Синода. В 1910 году ей вручена грамота, а в 1916-ом она награждена наперсным крестом.
Грянула революция. После упокоения игумении Серафимы Указом Святейшего Патриарха и Священного Синода за № 819 от 7/20 марта 1919 года было постановлено: «Утвердить в должности настоятельницы Иверского Выксунского монастыря Нижегородской епархии монахиню сего монастыря Маргариту с возведением её в сан игумении». В тяжелейшее для монастыря время матушка Маргарита старалась сохранить традиции русского монашества и быть опорой для сестёр в попытках устоять против надвигающихся на обитель горьких перемен. По требованию новых властей ей пришлось регистрировать вновь созданную церковную общину. Для Советской власти она считалась председательницей этой общины Петровой Маргаритой Петровной. Каким образом, почему пришлось изменить фамилию, пока неизвестно – архивы тяжело расстаются со своими тайнами. Но то, что происходило в монастыре в те тяжелые времена, ярко отражено в письмах игумении Маргариты: сердечная боль о закрытых храмах, беспокойство о судьбе сестёр, выселенных из родных келий, сокрушение об отобранных иконах и церковном имуществе. Неоднократно матушку Маргариту пытались обвинить в несуществующих преступлениях против властей и отлучить от управления монастырём. Несколько строк из её письма: «Много было пережито за это время, много переболела душа за родную обитель и за дорогих моих сестёр. Теперь Милостию Божьей, я опять вошла в правление вверенной мне обителью. Это прямо чудо за святые молитвы приснопамятного нашего Старца. Те люди, которые так злостно постарались меня гнать, теперь пригласили снова принять правление обителью, так как они не в силах справиться с этим. Эта весть так обрадовала моих дорогих сестёр, что этот день был для них днём радости». Радость продлилась недолго. Закрытие монастыря было неминуемым. После сфабрикованного в очередной раз обвинения в неподчинении большевикам в том, что обитель «сознательно не прекратила чествование патриарха Тихона», властями был разорван договор с Иверской церковной общиной. В 1925-м монастырь был закрыт. Игумения Маргарита и несколько сестёр обители были вынуждены уехать на постоянное место жительство в город Муром, где она проживала на улице Мечникова, в доме № 38. Из воспоминаний Сергея Львовича Щеглова, жившего тогда в Муроме, мы можем представить себе, какой была матушка Маргарита в те годы: «Мама приводила меня в Муромский, ещё не закрытый собор на богослужения, и я каждый раз видел среди молящихся высокую, представительного вида монахиню в длинной, до пят, чёрной рясе с наперсным крестом и в чёрном же головном уборе. Это была Игумения Маргарита. Лицо её было то умиленным, то освещалось суровым взглядом. Домик, где жила она, был маленький, аккуратный, чистенький. Я приходил к матушке Маргарите и просил дать почитать мне Жития Святых. При чтении у меня возникали вопросы, я задавал их. Она разъясняла любознательному мальчику, что ему было непонятно. Поэтому каждое посещение этого домика было для меня интересным и важным событием».
Игумения Маргарита была арестована Муромским НКВД 18 ноября 1937 года. Она проходила по групповому делу «протоиерея Павла Устинова и др.». Из протокола допроса Петровой Маргариты Петровны явно видно то, что, несмотря на все тяготы, вызванные содержанием в тюрьме, она осталась верной обетам, которые приняла, став монахиней. Она мужественно отказалась сотрудничать с властями и не назвала на допросе никаких имён. Она обвинялась в том, что «являлась членом контрреволюционной церковной диверсионно-террористической организации. По заданию благочинного Гладышева организовала в г. Муроме подпольный женский монастырь и вовлекла в него до 45 человек. Систематически вела антисоветскую и пораженческую пропаганду. Распространяла клеветнические слухи о Советской власти». Виновной она себя не признала.
Последовал приговор от 17 декабря 1937 года, в котором тройка при УНКВД СССР по Горьковской области приговорила игумению Маргариту к высшей мере наказания – расстрелу. В деле хранится справка о том, что 26 декабря 1937 года в 15 часов приговор был приведен в исполнение. Было ей 72 года. Захоронена матушка Маргарита в общей могиле на Бугровском кладбище в Нижнем Новгороде.
Не счесть закрытых и осквернённых храмов, поруганных святынь. издевательства и убийства ни в чём не повинных людей – всё это жестокие свидетельства страшного правления большевиков. Годы постреволюционных гонений – лишь краткий миг Всемирной истории. Священномученник Киприан в третьем веке писал: «Вследствие краткого исповедания (имени Христа) прекращаются бедствия, начинается радость, открывается царство, оставляется наказание, изгоняется смерть, является жизнь…. Мученичество всегда высоко и важно, но особенно оно важно теперь, когда сам мир приходит в разрушение». Эти слова были написаны 18 веков назад, но как близки для нас сегодня! Они ярко дают понять, что благодаря подвигу мучеников Церковь наша стоит и жизнь продолжается. Мы не помним все их имена, а они молятся за нас и взывают к нашей памяти.
Ольга Грачёва. Фото Ксении Абдулхаковой
