Евгений Сыроегин помогает детям с ДЦП

В начале марта он приехал из Москвы в Выксу навестить родных и ещё для того, чтобы помочь больным детям. В личном разговоре с Алексеем Модиным однажды узнал, что можно приехать в Выксу с благотворительной целью. Помочь детям с ДЦП. Алексей договорился с клиникой «Гиппократ» выделить помещение в 

реабилитационном центре. Евгений неделю вёл бесплатный приём и весьма благодарен медучреждению за возможность поработать и помочь детям. «Я родился в Златоусте. Выкса – моя вторая родина, здесь я учился, здесь мой дом, я очень люблю свой город и рад воздать ему добром», – сказал он при встрече. 

Предлагаем сегодня вашему вниманию интервью с ним.

– Евгений Александрович, прежде всего расскажите, как называется Ваша методика, в чём она состоит, и где Вы обучались? 

– Обучался в Германии довольно долго, пять лет. Метод изобретён Моше Фельденкрайзером. Это двигательная практика, воздействие на мозг через движение. Она подходит всем: и детям, и взрослым, и спортсменам для восстановления после травм. Уникальность практики в том, что с её помощью можно показать телу и мозгу, как проще сделать движение.

– Можете пояснить, как это происходит с детьми, ведь это они Ваши пациенты?

– В основном мои пациенты дети с ДЦП. Для меня большое счастье – работать с ними. Малыши не скажут, где им больно, и моя главная задача – найти источник боли и облегчить её. За 20-30 минут можно определить, где у ребёнка проблема. Сначала диагностирую, если зажата мышца, разминаю её, потом показываю ребёнку, что ручку или ножку можно повернуть вот так, это легче. Мозг это запоминает и потом сам даёт команды. Для меня это и личная боль, и я стараюсь помочь таким деткам. Они безгрешны как ангелы. Любимые, счастливые, довольные, радуются жизни. У них свои эмоции. Дети же все одинаковы: и здоровые, и больные… Они не понимают, что не такие, как все. К сожалению, наше общество не совсем готово воспринимать таких детей. Видимо, в нашем понимании что-то где-то сломалось.

Каждый день принимаю по пять-шесть человек. Тяжело. И мне нужно время на собственное восстановление, ведь проблемы каждого пропускаю через себя. Другой ребёнок – другие проблемы. 

– Когда к Вам приходят родители, спрашиваете ли Вы, что не так с ребёнком или каков диагноз?

– Мне не важно, что скажет мама или папа, мне важно, что они хотят от меня. Детишки ведь не объяснят, что с ними, но я вижу, что у одного – один вид ДЦП, у второго – другой. А иногда по внешнему виду не скажешь, что у него именно это, а не другое, сопутствующее заболевание. 

– Сколько сеансов необходимо ребёнку? 

– По-разному. Всё зависит от состояния. Каждый ребёнок – это зеркало семьи. Если он недополучает внимания и любви, то он замыкается, боится, пугается криков, ему кажется, что его станут ругать и обвинять. И ребёнок испуганный, за мамину юбку прячется. Например, я могу решить проблему за два-три сеанса, но тут и от родителей многое зависит! Если они будут продолжать ссориться, кричать и сердиться, то проблема вернётся. 

Моя задача – показать ребёнку его тело. Если он не пользуется рукой, не знает, что с ней делать, ему надо продемонстрировать. И сравнить, что у него есть одно ушко, второе, и он начинает понимать и осознавать, зачем ему тело. Я прикасаюсь к ребёнку, он смеётся, ему щекотно. Значит, ему просто не хватает нормального мышечного тонуса, и любое прикосновение – гиперреакция. 

А бывает, родители настолько ограничивают ему общение с внешним 

миром, что он кроме одних и тех же мультиков или фильмов ничего не смотрит. Почему они это делают, не знаю, и я не могу их осуждать. Моя задача как реабилитолога – с помощью методики восстановить двигательные функции ребёнка. 

Общеизвестно, что если ребёнок начал ползать, то он скоро заговорит. Однажды ко мне привезли девятимесячного малыша, который не умел ни того, ни другого. За три сеанса он начал ползать, а потом и говорить. Больше его ко мне не привозили. Значит, вопросы решились. 

– А если бы те родители не пришли к Вам, то они так бы и не знали, почему малыш не говорит? 

– Да, всё происходило бы гораздо медленнее… Время уходит, ребёнок развивается, и если какие-то моменты в его развитии упущены, то их труднее восстановить.

– У Вас не возникало ощущения, что Вы работаете впустую? 

– Нет. Хотя о чём я? Моя физическая усталость пройдёт, я восстановлюсь. Я счастлив, что мои пациенты уходят с занятий весёлые, машут мне ручкой, 

мама или папа говорят спасибо. Но если родители не изменят условия пребывания его в семье, если они не станут развивать физическое тело малыша тренировками, занятиями в бассейне, если в течение дня он не будет получать нормальной физической нагрузки, от которой и вспотеет, и поплачет (если что-то не получается, ведь ребёнок развивается через эмоции!) – всё вернётся на круги своя. Мне это очень тяжело и узнавать, и переживать. 

– Ваши советы родителям детей, которые родились с осложнениями.

– К сожалению, в нашей стране нет института оповещения родителей после родов, когда с младенцем «что-то не так». Родители остаются наедине со своей проблемой. И возможно, поздно обращаются к специалистам, и те говорят: «А где же вы раньше были?». Но не надо отчаиваться и опускать руки. Ищите специалистов, стучитесь во все двери! Не стесняйтесь. Ведь вы делаете это ради своего ребёнка. Любите своих детей! Ваши усилия не пропадут.