Алина Лунькова росла обычной девочкой в обычной семье. Радовалась солнышку, любила бегать по лужам после дождя, играла с подружками во дворе. Интересовалась всем на свете, рано научилась читать и писать, с нетерпением ждала, когда же придёт время отправляться в школу. Всё оборвалось в один день. Шла с бабушкой с рынка, поскользнулась, упала. Без сознания её доставили в больницу. Был поставлен предварительный диагноз: ушиб головного мозга, задеты шейные позвонки. Девочкой занимался не только невролог, но и окулист. Последний при осмотре глазного дна заметил застойные диски. Опухоль? Обследование в областном центре показало наличие образования. К операции ребёнка подготовили быстро, длилась она семь часов. Родителей предупредили о том, что опухоль может оказаться злокачественной. Случилось всё это в 2003 году, когда Алине было всего пять. Рассказывает её мама, Юлия Викторовна:
– Тогда я просто не понимала, что такое онкология. Алина всегда была не слишком крепка здоровьем. Были проблемы с дыханием – астма. Иногда её подташнивало по утрам. Я и подумать не могла, что это были первые сигналы страшной болезни. Думала, подцепила дочка каких-то паразитов от кошки, лечила её народными средствами. И тут… Всё происходящее казалось нелепой ошибкой, которую можно каким-то образом исправить. Я была уверена, что такого кошмара с моим ребёнком никак не может случиться. За больницей в Нижнем последовал госпиталь имени Бурденко в Москве, затем – Федеральный научно-клинический центр детской гематологии, онкологии и иммунологии. Гистология подтвердила худшее.
Дважды в день Алину облучали высокими дозами, три месяца она лежала пластом. Даже когда пошло на улучшение, дочка не могла сидеть. Восстанавливалась она «с нуля», буквально всё учила заново – как зовут маму, бабушку. А до болезни сколько стихов наизусть помнила! Четыре курса химиотерапии помогли. Алина стала почти такой же, как раньше, только исхудала, как былиночка. Прошло три года, она лечилась, её наблюдали врачи. Я почти успокоилась, как вдруг снимки показали – опять…
Из истории болезни: «У больной с медуллобластомой червя мозжечка и IV желудочка после комплексного лечения и трёх лет ремиссии в мае 2007 выявлено прогрессирование болезни – метастирование… На I этапе проведено оперативное лечение – эндонозальное удаление образования… В ноябре 2007 выявлено второе образование в медиобазальных отделах височной доли слева… В феврале 2008 повторная операция, химио-лучевое лечение завершено в июле. Через 17 месяцев после отмены лечения обнаружены множественные метастазы в спинном мозге. После двух циклов химиотерапии и облучения констатирована стабилизация опухолевого процесса, купировался болевой синдром, уменьшились размеры метастаз…».
Юлия Викторовна говорит:
– За этими несколькими строчками медицинского документа – годы мучительной борьбы Алины за жизнь. Это притом, что я так и не сказала ей точное название её болезни. Алине уже 12. Она мечтает о том, как поправится, строит планы, как мы все вместе, она с братиком Кириллом (сыну три с половиной года) и я, тогда заживём. С папой мы, к сожалению, разошлись. Алина старательно учится, учителя из школы № 12 приходят к нам на дом. Дочке нравится рисовать, плести фенечки и маленькие фигурки из бисера. Особенную радость ей доставляет, когда она может кому-нибудь подарить свои изделия. Она очень хорошая девочка! И я хочу верить – она будет жить.
Доктора говорят, что шанс есть. Свет не без добрых людей. Я благодарна в первую очередь медикам. Всех их невозможно перечислить, назову здесь только Ольгу Григорьевну Желудкову, профессора отделения нейроонкологии московского центра, и Елену Анатольевну Абрамову, врача-онколога Нижегородской детской областной клинической больницы. Обе они ведут Алину с самого начала болезни. Помощь оказывали и из управления социальной защиты, и монастырь, и частные лица – Андрей Ставцев, Ольга Викулова, другие. И мы как-то справлялись.
Вот только сейчас нам очень тяжело приходится. Я не работаю уже третий год, получаю пенсию по уходу за ребёнком-инвалидом 1 200 рублей в месяц. Плюс пенсия Алины. Отец у нас с февраля тоже без работы, теперь вот попал в больницу, всерьёз и надолго. Значит, на него рассчитывать не можем. Кирилл пока в детский сад не определён. Ждём, когда найдётся там для него место. Пока держимся, основное лечение для Алины оплачено из благотворительных фондов. Но дело в том, что дочери требуются и другие, поддерживающие сердце, печень, кровь, лекарства – если произойдёт какой-то сбой, основное лечение прекратят, иначе ослабленный операциями, лучевой и химиотерапией организм не выдержит. И тогда – прощай, улучшение. В конце концов, девочку надо полноценно кормить, а на какие деньги? У нас даже телефон отключён за долги.
Очень надеюсь, что найдутся желающие нам помочь. Нам надо совсем немного, только на текущую жизнь.
От редакции. Недавно к нам пришло письмо: «Хотелось бы узнать, есть ли в нашем городе какая-нибудь организация, оказывающая помощь тяжело больным детям? Если нет, то хотелось бы как-то помочь таким детишкам. Может, у вас есть координаты таких семей, где случилась беда? Если бы у нас все помогали друг другу, то многих можно было бы спасти. Сейчас очень много людей, которые готовы откликнуться и помочь».
Откликнитесь, люди!
Телефон Юлии Викторовны: 8-950-602-17-88;
счёт 42301810842374504799/01 в филиале 4379/35 СБ России.
Татьяна Снегирева. Фото Ольги Поповой
